Завтрак у Sotheby’s. Мир искусства от А до Я
Шрифт:
С другой стороны, Ван Гог сетовал: «Если бы я мог работать, не мучимый этой проклятой болезнью, какие бы шедевры я создал…» Но, может быть, он ошибался. За месяцы, проведенные в арльской психиатрической клинике, он едва ли хотя бы в малой степени излечился от безумия. Пожалуй, если не Ван Гогу – человеку, то Ван Гогу – художнику эта неисцелимая душевная болезнь была во благо.
Существует и альтернативная точка зрения на связь искусства и безумия. Что, если искусство – не симптом и не причина душевного заболевания, а целительное средство, позволяющее художникам преодолеть психическую болезнь? «Иногда я задаю себе вопрос, как тем, кто не пишет стихи и прозу или картины, не сочиняет музыку, удается избежать безумия, меланхолии, панического страха, без которых не обходится ни одно человеческое существование», –
Безумие художника – это часть его мифа, романтического ореола и тайны, которой окутано творчество. Если художник вступил в смертельную схватку с безумием и претворил эту мучительную борьбу в образы искусства, продаваемость его бренда явно будет повышаться. Авторы каталогов, выпускаемых аукционными домами, чрезвычайно осторожно приводят информацию, которая может понизить цену описываемой картины. Поэтому о телесных недугах лучше не упоминать. Если оказывается, что автор на момент создания такого-то произведения был болен или стар, сделка воспринимается как рискованная, картина словно теряет в цене по сравнению с теми, что художник написал в расцвете сил. Любопытно, что психические заболевания, напротив, не вызывают особых возражений. Рынок положительно оценивает тот факт, что художник писал картину, терзаемый не физическими, а душевными муками: приступ безумия, возможно, способствовал созданию гениального произведения искусства.
Middlebrow artists
Посредственные художники
В художественных кругах царит прискорбный снобизм. На многих художников принято смотреть с пренебрежением, поскольку они пользуются успехом, обладая посредственными способностями. Их не воспринимают всерьез, потому что они слишком нравятся публике, а их привлекательность объясняют примитивностью. Однако, хотя ни одному из них не грозит ретроспектива в галерее Тейт или в Нью-Йоркском музее современного искусства (МоМА), все они хорошо продаются на международном рынке и доставляют немало удовольствия своим обладателям. Вот репрезентативная группа посредственных художников:
Бюффе, Бернар (1928–1999). Рано получил признание как один из наиболее значительных представителей послевоенного мизерабилизма – стиля, для которого характерны угловатые очертания тоненьких фигур и приглушенная палитра. В 1950 году французская пресса даже величала его одним из двух наиболее известных художников в мире: вторым был Пикассо. Однако далее карьера Бюффе не продвинулась. Его живопись опустилась до стереотипов. Пикассо презирал его и неизменно поносил; обыкновенно так издеваются над неудачником, если видят в нем отдаленное сходство с собственной персоной. Пользовавшийся огромной популярностью у японских коллекционеров, Бюффе достиг финансового апогея около 1990 года, когда его картину продали за восемьсот тысяч долларов. Хотя цены на его работы впоследствии не достигали столь головокружительных высот, он по-прежнему не утратил популярности. Однако отчаяние все-таки настигло его, как одного из его грустных клоунов (его любимый мотив), и он покончил с собой в 1999 году.
Веттриано, Джек (р. 1951). Сюжеты Веттриано по большей части довольно изящные аллюзии на фильмы в жанре нуар; его картины населяют леди в черном белье, джентльмены в стильных помочах и дворецкие с зонтиками. Хотя работы Веттриано никогда не включались в собрания крупных музеев, он все же постепенно обретал популярность, а его репродукции стали продаваться сотнями тысяч. Поначалу аукционные дома смотрели на него с пренебрежением. Затем «Сотби» принял одну его картину на торги, нехотя оценив ее в сто пятьдесят – двести тысяч фунтов (с учетом цен у арт-дилеров), и в итоге продал за семьсот сорок четыре тысячи. С тех пор работы Веттриано продаются на аукционах «Сотби» и «Кристи» довольно бойко.
Самая
Гальен-Лалу, Эжен (1854–1941). Писал бесконечные парижские виды, как две капли дождя похожие друг на друга, весьма умело, обыкновенно гуашью. Его успех – торжество туристической открытки. Ему подражал Эдуард Кортес, художник почти такого же уровня.
Диф, Марсель (1899–1985). Французский художник (настоящее имя Марсель Дрейфус), специализировавшийся на цветочных композициях, сельских пейзажах и более или менее раздетых парижанках в интерьере. Его работы вполне безобидны, смотреть на них приятно, это своего рода визуальный аналог популярных любовных романов.
Домерг, Жан Габриэль (1889–1962). Еще один француз, изображавший красавиц. Как художник он порожден искусством рубежа XIX–XX веков и там, в сущности, навсегда остался, так и не решившись перейти к чему-то более интеллектуальному, нежели изящные барышни, одновременно кокетливые и демонстрирующие странную покорность.
Доусон, Монтегю (1890–1973). Прославился стройными яхтами на зеленых волнах с пенными гребнями. Если вы увлекаетесь парусным спортом, вполне можете повесить дома одну-две его картины, но если вы коллекционер и у вас Доусонов целая комната, ваша репутация от этого не выиграет. Двойник Доусона, со страстью живописавший железные дороги, – Теренс Кунео.
Кассиньоль, Жан Пьер (р. 1935). Французский художник, пишущий хорошеньких женщин, весьма во вкусе Кеса ван Донгена. Модели принимают на холсте томные, изящные позы, но хуже от этого не становятся. Цена его картины достигала трехсот пятидесяти тысяч долларов.
Катлен, Бернар (1919–2004). Спокойный и непритязательный художник. Писал цветочные натюрморты, а также неопределенно-минималистские пейзажи и интерьеры с намеком на модный буддизм. Типичное для его картины название – «Jardin Zen» [18] .
18
«Сад в стиле дзен» (фр.).
Кинкейд, Томас (1958–2012). Самый удивительный случай я приберег напоследок. Картины Кинкейда столь вульгарны и сентиментальны, что крупные аукционные дома до них не снисходят. Тем не менее, когда Кинкейд скончался в 2012 году в возрасте пятидесяти четырех лет, он был, пожалуй, самым популярным у коллекционеров США художником. Его бренд – зубодробительно-уютные сельские домики, горы, окрашиваемые в фиолетовый оттенок лучами закатного солнца, деревья, склоняющиеся под тяжестью розовых, кричаще-ярких цветочных гроздей. Такой, неким подобием живописного освежителя воздуха для американских гостиных, он видел сказочную страну. Он заявлял, что его агент – Господь Бог, а миссия заключается-де в том, чтобы ниспослать просветление и успокоение душам публики и напомнить ей о красоте творения Господня.
Работы Кинкейда распространялись через сеть галерей в торговых центрах, продававших выпущенные ограниченным тиражом репродукции, а цены на них варьировались в зависимости от того, притронулся к ним кистью мастер или они подретушированы «профессиональными копиистами», его ассистентами. В 2000 году, когда спрос достиг апогея, его бизнес принес двести пятьдесят миллионов долларов.
Несмотря на заверения в приверженности христианским ценностям, Кинкейд в своей увлеченности красотой творения иногда заходил слишком далеко. Однажды, подписывая репродукции своих картин в штате Индиана, он якобы пытался пощупать грудь одной из почитательниц своего таланта. Вину за это, возможно, следует возложить на виски: тем же вечером он набросился с бранью на жену бывшего коллеги, которая хотела помочь ему, когда он упал со стула у барной стойки. Однако, судя по некрологу из «Дейли телеграф», он был способен еще и не на такое: