Заявляя права на горную невесту

Фэй Мэдисон

— Катрина…

— Я остаюсь, — снова сказала она, сжимая мою руку и выпрямляясь. Было так много вещей, которые я хотел сказать — и ей, и ему, — но понимал, что это был не мой момент.

Это была она, отстаивающая то, кем она была и чего она хотела, и, черт возьми, это заставляло мое сердце биться чаще.

— Я пытаюсь сделать тебя счастливой, милая, — хрипло сказал ее отец.

— Я счастлива. Я счастлива здесь.

Его взгляд посуровел.

— Теперь, Катрина…

— Это то, что делает меня счастливой, папа.

Быть здесь, вдали от города и всей этой жизни, здесь с Брауном.

Глаза ее отца переместились на меня, сузившись, когда он рассмотрел меня.

Да, теперь была моя очередь говорить.

— Я бы отдал свою жизнь за нее, сэр, — мой голос был напряженным, когда я шагнул вперед, опустил винтовку и посмотрел ему прямо в глаза, как мужчина. — Я буду заботиться о ней и защищать ее, и буду всем, кем ей нужно, чтобы я был. Всегда.

Он ничего не сказал. Я знал, что он не был счастлив, но и не было похоже, что он был в ярости. Может быть, просто пытался переварить все это, когда смотрел вдаль, на долину внизу. Наконец он глубоко вздохнул и медленно кивнул, прежде чем повернуться и посмотреть на свою дочь.

— Это не последний наш разговор.

— Я надеюсь на это, сэр, — тихо сказал я, держа руку Кэт в своей.

Он нахмурился.

— Итак, Браун. Теперь та часть, где ты собираешься сказать мне, что твоя хижина всегда открыта для меня?

Кэт ухмыльнулась.

— Хм, вообще-то, моя.

— Что?

— Хижина принадлежала дяде Стэну, но он подарил ее мне некоторое время назад, — Катрина прикусила губу. — Я не сказала тебе, потому что…

Ее отец кивнул.

— Потому что ты хотела собственное жилье.

— Да.

Он кивнул и отвернулся.

— Гребаный Стэн, Господи, — он оглянулся. — А ты? Браун, как тебе удалось сюда попасть?

— Ну, вообще-то, он тоже вроде подарил мне хижину. Я познакомился со Стэном в Афганистане, на одной из его строительных площадок.

Бровь отца Катрины приподнялась.

— Солдат?

— Да, сэр. Корпус морской пехоты.

Он кивнул, его хмурый взгляд немного разгладился.

— На самом деле я сам служил на флоте.

Наши взгляды встретились, и он снова кивнул, прежде чем глубоко вздохнуть.

— Мы уходим прямо сейчас.

— Что?! — Пол отплевывался от снега. — Сэр, вы не можете, возможно…

— Пол? — ее отец уставился сверху вниз на маленького засранца, закатившего истерику. — У тебя больше нет моего благословения жениться на моей дочери.

— Что?! — маленький засранец стал ярко-красным, с его губ слетела слюна. — Ты не можешь сделать этого, придурок!

— Следи за своим языком, — угрожающе припечатал ее отец, прежде чем снова посмотреть на свою дочь.

— Как я уже сказал, мы сейчас уезжаем. Но на самом деле это еще не конец, хорошо? Милая, я просто хочу, чтобы ты была счастлива, если это именно оно и означает?

— Это так, папа, — прошептала она, придвигаясь

к нему и обнимая его.

— Вот, возьми это, — он вложил ей в руки мобильный телефон. — Это спутниковая линия. Позвони мне — серьезно. Звони в любое время. — Он снова повернулся ко мне и, напоследок кивнув, протянул руку. — Позаботься о ней, сынок, — сказал он мне.

— Даю вам слово, сэр, — строго сказал я в ответ, крепко пожимая его руку.

— Теперь я должен вернуться в город и успокоить твою мать, а затем объяснить ей, что я оставил ее дочь на горе с мужчиной в хижине.

Я ухмыльнулся.

— Я не завидую этому разговору, сэр.

Ее отец усмехнулся.

— Ты чертовски прав.

Мужчина снова посмотрел на дочь и еще раз обнял ее, прежде чем мы все попрощались. А потом они ушли, а отплевывающийся, дрожащий, мокрый Пол всю обратную дорогу вниз с горы проклинал шторм.

— Значит, ты остаешься.

Когда остальные ушли вниз по тропе, я повернулся к той, которую полюбил.

— Я имею в виду, что это моя хижина. Это я должна спросить тебя, ты остаешься или нет?

Я рассмеялся, подхватывая ее на руки и кружа вокруг себя. Кэт хихикнула, крепко обнимая меня и обхватывая ногами мою талию.

— Никто не смог бы удержать меня на расстоянии от тебя котенок, даже целая армия.

— Нет?

— Ни малейшего шанса. Ничто в этом мире не могло бы удержать меня от тебя.

— Ну, кроме лавины, — девушка дразняще показала мне язык.

— Эй, это только замедлило меня. И едва ли.

Она хихикнула, когда я притянул ее ближе, неистово целуя. Я застонал в эти сладкие губы, чувствуя, как моя кровь становится горячей, а член оживает для нее.

— Теперь, как насчет того, чтобы мы вернулись в дом, чтобы я мог снять с тебя мокрую одежду зубами и провести языком по тебе?

Она захныкала, тихо ахнув, когда крепко прижалась ко мне.

— Я думаю, мне бы это очень понравилось, — горячо прошептала Кэт, ее лицо покраснело, а глаза были голодными.

— На самом деле, — прорычал я, зверь внутри меня ожил от потребности обладать ею — сейчас, всегда и навсегда, но также и немедленно. Она ахнула, когда я развернул нас и прижал ее спиной к большому вечнозеленому дереву. — На самом деле, я не уверен, что мы доберемся обратно в дом, котенок, — промурлыкал я ей на ухо.

Кэт тихо застонала, ее бедра покачивались напротив меня, и ее тело ожило для меня.

— Мне действительно нравится лес, — горячо прошептала она.

— Котенок, у меня есть немного дерева, в которое ты влюбишься.

Она заскулила, целуя меня нежно, а затем все яростнее и яростнее, пока мы не оказались, тяжело дыша, прижатыми к дереву, наше дыхание поднималось вокруг нас белыми шлейфами.

— Я уже такая… — прошептала она, ее глаза искали мои.

— Влюбленная в мой член? — я широко улыбнулся, наблюдая, как она краснеет.