Зайцемобиль
Шрифт:
– Ничего не выходит, Усов. Что с тобой?
– Да я за Сонкина беспокоился. Нашему классу отличник очень нужен.
– Великолепно!
– сказала Алла Борисовна.
– Ты за него беспокоился, а он - за тебя. Но бывают в жизни моменты, когда нужно отвечать только за себя.
– Алла Борисовна, - решил уточнить Гаврилов.
– А много Усову до тройки не хватает?
– Тебе в каких единицах мерять - в метрах или килограммах? Что вы все культ из отметок устраиваете? Вот не буду вообще
– Вообще - вам завуч не разрешит!..
– Не разрешит!
– призналась Алла Борисовна.
– Ладно, довольно! Совсем заговорили! Кстати, за что тебя с английского выгнали, Гена?
– Есть захотел - ну и вынул бутерброд...
– А тебя, Света?
– Из-за меня, - сказал Усов.
– Она тоже хотела есть. Когда меня выгоняли, я ей бутерброд отдал... В общем, если не везет, так уж не везет. Да вы, Алла Борисовна, не расстраивайтесь. Это все потому, что у меня переходный возраст. Переходишь, переходишь, а толку никакого.
– Ох, Усов, Усов!
– вздохнула Алла Борисовна.
– Хоть бы ты уж скорей перешел!
– Да не могу я скорей, - возразил Усов.
– Я, наверное, исключение.
– Какое еще исключение?
– Ну, такое, вроде как "стеклянный, оловянный, деревянный"...
– Выдумаешь тоже! Если бы ты был деревянный - это было бы просто счастье. У нас не возникало бы с тобой никаких хлопот.
– Если бы оловянный, - сострил Гаврилов, - мы бы сдали тебя в утиль и уж тогда точно вышли бы на первое место. А ты...
Он хотел добавить какое-то слово, но не стал.
Словом, как собирался написать в дневнике Гаврилов: "В классе не только не прибавилось отличников, но и остался двоечник". Но Мишка решил этот отрицательный факт не записывать.
Другая бы учительница Новый год просто отменила. Какие могут быть каникулы, когда такая ситуация?
А вот Алла Борисовна махнула рукой, захлопнула журнал и сказала:
– Четверть окончена. Отдыхайте себе на здоровье и сейчас же, немедленно забудьте про все неудачи. Каникулы есть каникулы. Но после...
Что будет после, она не сказала.
Это и так ясно.
ХРОМОЙ ДЕД МОРОЗ
На Новый год, хотя он и новый, всегда одно и то же. Всем заранее известно, что он все равно наступит и ничего такого особенного не будет.
Примерно так размышлял Гарик Сонкин, и у него родилась идейка. Маленькая такая, но он тут же, на перемене, обсудил ее с Генкой Усовым, и она стала побольше. Вместе они подошли к Мишке Гаврилову.
– Надо, - разъяснил Гаврилов, - Новый год встретить так, чтобы смеху хватило до самого конца каникул. Но не больше... Валяйте! Только об этом никому.
Идея стала совсем большой, и ребята начали готовиться. Может, из-за этого Усов и двойку по математике заработал. Сонкин заходил к Генке, и они принимались за дело. А вечером, когда на горизонте появлялась бабушка, прятали все под кровать.
Иногда пугали звонки в дверь. Опять, конечно, все убирали, и Усов шел открывать. За дверью каждый раз оказывалась Светка Мельникова.
– Мальчишки, - шептала она.
– Я совершенно случайно... Просто мимо шла. Какие-то вы стали странные... Чего вы делаете, а?
– Сматывайся!
– вежливо отвечал Генка.
– Нам надо заниматься.
– Ухожу, ухожу, - отвечала Светка, не обижаясь.
– Мне самой надо заниматься.
Новогодний карнавал назначили на первый день каникул. Накануне вечером Сонкин и Усов кончили шить и клеить и на радостях отправились на каток.
Только вышли на лед, Усов погнался за Сонкиным и не заметил резинового шланга, из которого заливали каток. Генка споткнулся, пролетел на животе несколько метров, и лицо его перекосилось от боли. Ногу подвернул: так больно ступить - сил нет!
Посидел Генка на льду, делать нечего, надо домой.
Они шли обнявшись. Долговязый Усов обвис, согнулся в три погибели, обхватив Сонкина за шею.
– Зачем же ты упал?
– Откуда я знал, что там шланг лежит?
– Надо было посмотреть! Как же теперь все будет?..
Генка и сам расстроился.
Утром он еле встал. Нога болела, и он ходил прихрамывая. К нему забежал Гаврилов.
– Сонкин сказал, ты ногу растянул? Что же ты весь класс подводишь?
– Не знаю...- испугался Гена.
– А остальное все готово?
– Все! Только я хромаю...
– Ладно, приходи пораньше... Может, расходишься...
Гаврилов собрал снаряжение в узел и унес.
На карнавал Усов чуть не опоздал: прыгая на одной ноге, брюки гладил, и все получалось по две складки вместо одной.
Добрался до школы, поднялся по лестнице и прошаркал по коридору до класса. Через него можно пробраться на сцену. Там уже суетились Гарик и Миша.
– Ну, как нога? Прошла?
– Нет еще, - застыдился Генка.
– Но я могу незаметно хромать. Никто не увидит.
Усов в щелочку глянул в зал. Елка медленно вертелась, играла радиола. Девчонки сидели на скамейках нарядные. Мальчишки входили и сразу начинали танцевать друг с другом что-то немыслимое. Сонкин тоже хотел станцевать для разминки, но Гаврилов строго сказал, что они собрались здесь не для этого.
– Сонкин!
– скомандовал он.
– Действуй!
Сонкин встал ногами на парту и сел Генке на плечи. Гена качнулся, но устоял. Все-таки он был почти в полтора раза больше Сонкина. Усов прижал к себе его ноги.