Зайка для Хищника

Кей Саша

Ощущая пальцы, гуляющие по ткани между ног, закусываю губу.

– Зайка, зайка…

Хочу возмутиться, когда Илья надавливает на промежность.

– Тш-шшш, сладкая. Не спорь, – и требовательный рот накрывает мои губы, а наглые пальцы начинают вытворять нечто ужасно прекрасное, дразня и будоража.

Поглаживания, пощипывания, трение и надавливание, трусики можно выжимать. А Илья пьет мои хриплые вздохи. В голове моей творится настоящее сумасшествие: адреналин от страха, что нас застукают, воспоминания о вчерашнем эротическом сне,

реальные ощущения, которые мне дарит Волк… Все это сводит меня с ума. Сейчас мой сочный пирожок требует, чтобы мы наконец перешли ко взрослым разговорам.

Я закусываю палец, чтобы немного прийти в себя, потому что мне кажется, что за дверью кто-то есть.

– Не смей сдерживаться, – властный приказ полностью снимает с меня все запреты, и следующий мой стон настолько сладострастный, что услышь его кто-то, у него не останется никаких сомнений в том, чем мы тут занимаемся.

Какой сдерживаться?

Боже, кто его этому научил?

Таких ощущений даже я сама себе никогда не доставляла.

– А теперь, моя сладкая мокрая Зайка, последний аргумент.

И я жду, что меня наконец наградят морковкой, но сволочной волк убирает свои сволочные пальцы от моей распаленной киски. Сволочь!

Я не сразу понимаю, что происходит.

Меня еще раз крепко целуют, сжимают в руках мою грудь, и, нагло глядя в расширившиеся глаза, снимают со стола и поправляют на мне платье.

– Запомни этот урок, Ириша.

– И что я должна была вынести из него? – злобно шиплю. Пока я узнала только, насколько может быть зла неудовлетворенная женщина.

– Волки делают всякие вещи с зайками, и зайкам от этого хорошо. Если зайки подчиняются волкам, те довольны и опять делают с зайками всякие вещи. Улавливаешь?

– Пока волки сачкуют, – огрызаюсь я.

– Ты такая милая, когда злишься, – умиляется Илья. Гррр. – У нас первое свидание началось два часа назад. Ты уверена, что хочешь, чтобы я разложил тебя на столе директора галереи?

Честно говоря, пять минут назад мне было абсолютно все равно, и эта мысль отчетливо читается у меня на лице. Это явно веселит Илью.

– Пойдем, Ириш, – он снова берет меня за руку. – Нас снова ждет романтическое свидание.

Романтическое? А можно уже перейти к развратному свиданию?

Мало ли чего я там девчонкам говорила про «не такая». Я нормальная. У меня сейчас тело, словно наполнено лавой.

И вот умом понимаю, что он прав, здесь совсем неподходящее место, но Илья так меня завел, что я продолжаю дуться.

Дуюсь на оставшемся пути в гардероб и до машины, дуюсь, когда мы в нее садимся.

– Если тебе так будет легче, то мне тоже нелегко, – говорит этот бесчувственный, бессердечный тип.

– Не верю.

Илья берет мою руку и кладет к себе на ширинку.

А может, и неплохо, что он смог сдержаться.

Сглатываю и продолжаю храбро ощупывать.

Я никогда не была особенно вместительной, а этому волку зайка только

на шапку.

Прекращая беспредел, Илья останавливает мои исследования, накрывая мою руку своей и прижимая к стояку.

– Ир, мы едем в ресторан.

– Ага, – никак не отойду от потрясения. Все еще не веря своим ощущениям, еще раз шевелю пальцами.

– Ира, я-то могу долго без еды обходиться. На пару дней меня хватит.

Икаю и отдергиваю руку. Без дозаправки я такое не сдюжу. Как-то тетя сказала, что на одной морковке чуть ноги не протянула. Эта фраза наполняется для меня новым смыслом.

– Пожалей волка, Зайка.

Чего волка-то?

Бедная Ира…

Глава десятая

Мы приезжаем к ресторанчику, в котором я ещё не была.

Собственно, я давно нигде не была, но это место выглядит действительно крайне романтично. Думаю, оно очень популярно у парочек на день Святого Валентина и всякие круглые даты. В старом центре вообще удивительно приятные заведения, но это словно создано для милых встреч.

Правда, подъезд к нему перекрыт, и нам приходится делать небольшой крюк пешком. Илья хмурится и ворчит, что нельзя рисковать хвостиком, на который у него такие многообещающие планы. А я довольна. На улице не так уже и холодно. Эта пятиминутная прогулка доставляет мне удовольствие. Как раз то что нужно, чтобы немного остыть после острых переживаний и согнать горячечный румянец с лица.

В целом, с момента отъезда из галереи Илья снова возвращается к сдержанному поведению: романтика, комплименты, беседы на отвлечённые темы… Будто это не он пятнадцать минут назад вытворял совершенно непристойные вещи. А морковка… Она остаётся за скобками.

И, помня о ней, теперь я уже не могу полностью расслабиться.

Опасный волчара. Матерый.

Соскочить с морковки не удастся.

Даже если я попробую, Волк просто применит запрещённый приём: еще парочка таких властных поцелуев, и я безропотно поглочу… э… морковку. А уж молча или со стонами будет зависеть от его решения. «Я так решил». От этих слов тяжелеет внизу живота.

Илья же практически открытым текстом объявил о своих намерениях, еще тогда, когда я предложила ему кофе. Но в тот момент я ошибочно предполагала, что это лишь гипотетически возможное развитие событий. При удачном стечении обстоятельств.

А сейчас, когда я вижу, что Волк, нет-нет, да и застревает глазами на покрасневшей от его щетины шее, на нацелованных губах, понимаю, что была удивительно наивна. Течение обстоятельств обеспечивает сам Волк. И «обстоятельства» послушно текут.

Это своего рода особая прелюдия. Изысканное соблазнение.

Всё чинно, благородно, двое ужинают в ресторане, даже не касаясь друг друга коленями под столом, но оба отлично представляют себе, к чему все идет. И у картинок в воображении возрастной ценз уже восемнадцать плюс.