Зайти с короля
Шрифт:
— А почему вы скрывали это все годы? — Это был голос Рочестера с заднего сиденья автобуса.
— Скрывал? Я ничего не скрывал. После долгих лет мой брак недавно распался. Я всегда был верен своей жене и глубоко благодарен ей за счастливые годы, которые мы прожили вместе. Однако этот разрыв принес мне новое понимание себя и предоставил, вероятно, последнюю возможность стать тем человеком, которым я всегда хотел быть. И я сделал выбор. Сожалений у меня нет.
С полной искренностью и убежденностью он перешел в атаку. Ну что ж, большинство присутствующих были его старыми
Урхарт выключил телевизор, когда диктор продолжил свой рассназ о помощнике короля, охарактеризовав его, как „весьма уважаемого и симпатичного" человека и подкрепив сказанное кадрами только что закончившейся поездки короля.
— Эгоист проклятый, — пробормотал Стэмпер.
— А мне показалось, что вы хотели его отставки, — заметила Салли.
— Мы хотели, чтобы его вздернули, а не дали ему возможность под аплодисменты уйти на заслуженный отдых, — огрызнулся Стэмпер. Салли подозревала, что его раздражало ее присутствие в их компании, прежде чисто мужской.
— Не переживай, Тим, — ответил Урхарт. — Наша мишень — не Майкрофт, а король. И земля под его ногами начинает рушиться в тот самый момент, когда с вершины горы он обозревает свои владения. Самое время протянуть ему дружескую руку. И пнуть пониже спины.
— Но у вас только неделя до… Все эти кадры поездки убийственны для тебя, Френсис, — сказала она мягко, поражаясь его самообладанию.
Он посмотрел на нее сощуренными, жесткими глазами, будто осуждая за недостаток веры.
— Кадры бывают разные, дорогая Салли. — Мрачная усмешка исказила его лицо, но глаза остались холодными словно лед. Он подошел к своему столу, извлек из кармана жилета небольшой ключик и не спеша отпер верхний ящик. Достал большой нонверт и рассыпал его содержимое по столу. Каждое его движение было аккуратным и точным, как у ремесленника-ювелира, демонстрирующего самые бесценные камни. Это были фотографии, вероятно, целая дюжина, все цветные. Из них он выбрал две и показал их Салли и Стэмперу так, чтобы они могли как следует разглядеть их.
— Как вам это нравится?
Салли не поняла, относился вопрос к снимкам или к паре грудей, на них фигурировавшей. Две фотографии, как и остальные, запечатлели ничем не прикрытые прелести принцессы Шарлотты. Единственное различие снимков заключалось в положении ее тела и в изощрениях ее молодого компаньона.
— Вот это да, — выдохнул Стэмпер.
— Одна из самых тягостных обязанностей премьер-министра — знакомиться с самыми разнообразными секретами. С историями, которые никогда не публикуются. Таковой является и история молодого военнослужащего, прикомандированного в качестве конюшего к принцессе. Он сделал эти снимки в качестве гарантии того, что его излюбленному положению рядом с принцессой и верхом на ней ничто не будет угрожать.
— Вот это да, — повторил Стэмпер, тасуя в руках остальные снимки.
— Конюшему не повезло в том, что для своей попытни обналичить этот капитал он выбрал не того человека — репортера-ищейку, который к тому же оказался бывшим оперативником службы безопасности. Так эти снимни окончили свое путешествие в ящике моего стола, а несчастному возлюбленному было недвусмысленно сказано, что конечности будут удалены с его туловища, если хоть один из этих снимков всплывет на Флит-стрит.
Он забрал снимки из рук Стэмпера, где они задержались, пожалуй, чуть дольше, чем было необходимо.
— Что-то говорит мне, Тимоти, что я не хотел бы оказаться, в его шкуре в ближайшие нескольно дней.
Мужчины смачно рассмеялись, но Урхарт заметил, что Салли не разделила их веселья. — Тебя что-то беспоноит, Салли?
— Это не выглядит очень разумным: тебе угрожает король, а не Майкрофт и не принцесса.
— Сначала конечности…
— Но она ни в чем не виновата. Она не имеет никакого отношения ко всему этому.
— Скоро будет очень даже иметь, — фыркнул Стэмпер.
— Назовем это издержками производства, — добавил Урхарт. Его усмешка стала более тонкой.
— Я не могу избавиться от мысли о ее семье. О том, как это скажется на ее детях. — В ее голосе появилась нотка упрямства, а полные выразительные губы вызывающе надулись.
Его ответ был неторопливым и каменно-неумолимым.
— Война приносит несчастья. В войне бывает много невинных жертв,
— Вся ее вина, Френсис, в одержимости здоровым желанием секса и в том, что ей достался муж, в результате многих внутрисемейных браков больше похожий на бабу, чем на мужика.
— Ее вина в том, что ее застукали с поличным.
— Только потому, что она женщина!
— Избавь меня от феминистской морали, — огрызнулся Урхарт. — Она годы жрала с королевского стола, и пришло время расплатиться.
Она была готова ответить, но увидела в его глазах знакомый огонь и сдержала себя. В этом споре ее не ждала победа, и она могла многое потерять, продолжая упорствовать. Она сказала себе, что не должна быть наивной. Разве она не знала, что секс в руках женщины — оружие, которое иногда может попасть и в мужсние руки? Она отвернулась, уступая.
— Тим, позаботься, чтобы эти снимки получили хорошую рекламу, ладно? Пока только эти два. Остальные придержим.
Стэмпер кивнул и не упустил возможности еще раз склониться над столом и перетасовать снимки.
— А теперь, Тим, будь умницей.
Стэмпер резко поднял голову и острым взглядом посмотрел сначала на Урхарта, потом на Салли, потом снова на Урхарта. В его глазах мелькнуло понимание соперника. Она собиралась вмешаться в его отношения с боссом, и у нее было преимущество, перевешивавшее и его хитрость, и его опыт.
— Я займусь этим немедленно, Френсис. — Он забрал два снимка и пристально посмотрел на Салли. — Всем спокойной ночи.
И удалился.
Некоторое время они молчали. Урхарт старался выглядеть беззаботным, разглаживая безупречную складку своих брюк, но мягкость его голоса, когда он наконец заговорил, контрастировала со скрытой в словах угрозой.
— Не прикидывайся овечкой, цыганка.
— Ей придется очень туго. — Либо они, либо я.
— Я понимаю.
— Ты все еще на моей стороне?