Зазеркалье войны
Шрифт:
– Телесное желание - это боль, - негромко рассказывала кафарель несколько часов спустя. Расслабленный и приятно опустошённый Костас лежал в горячей воде с прикрытыми от удовольствия глазами. Руки Эрис всё также умело блуждали по его телу, отыскивая последние скрытые очаги напряжения.
– Когда боль скапливается и становится невыносимой, она лишает покоя, и лишь избавившись от этой боли, мы обретаем блаженство.
Если в голове мандалорца и были какие-то возражения на сей счёт, ему не хотелось даже открывать рта для их озвучивания. Он и впрямь блаженствовал,
– Ласки, прикосновения, поцелуи, объятья, секс - всё это способы избавиться от боли, вернуть целостность телу и душе. Почувствуй, насколько иначе ты теперь себя ощущаешь.
Костас кивнул, соглашаясь. В теле воцарилась приятная истома, а издёрганные нервы, казалось, прошли капитальный ремонт и были заменены на метровой толщины канаты, которые используют на кораблестроительных верфях для принайтовки деталей звездолётов.
– Умопомрачительно, - лениво отозвался он, по достоинству оценив произошедшие перемены.
Сейчас Костас чувствовал себя помолодевшим лет на десять. Тело было одновременно мягким и расслабленным, как подтаявший воск, и лёгким, полным сил.
– Это - и есть твоё естественное состояние, - шептала Эрис, ласково поймав губами мочку его уха.
– Иное - признак недомогания.
– Хочешь сказать, что обычно я болен?
– блаженно зажмурившись уточнил мандалорец.
– Правильней будет сказать, что ты "хэтан" - лишённый цельности. У тебя сильное тело, но ты много от него требуешь и мало даёшь.
– Пальцы Эрис неспешно скользнули по шраму, украшавшему плечо Костаса.
– Давая телу лишь самое необходимое, но лишая естественных для него удовольствий, ты подрываешь собственные силы.
– Получается, что зелтронцы всегда чувствуют себя.... так?
– не поверил Костас. Одно дело - ненадолго почувствовать себя в раю, но совсем другое - принять то, что для кого-то это норма.
– Как правило, - промурлыкала кафарель.
– Для нас это естественно. На Зелтросе нет бессмысленных ограничений, наносящих вред телу и душе. Наши тела - храм. Прекрасный, цельный, здоровый, созданный для творчества и удовольствий. А ты зачем-то разрушаешь сам себя, запирая внутри собственные желания и страсти. На моём месте сейчас могла быть женщина, к которой тянется твоё сердце. Зачем ты себе противишься?
– Она замужем, - Костас вздохнул и добавил.
– Да и... не для неё такие как я...
– и лишь потом сообразил, что, собственно, он только что сказал.
– Эй!
– рывком сев, воскликнул Рам.
– Откуда ты знаешь?
– Ты называл меня Зарой, - просто ответила кафарель, и в её голосе не было и следа обиды. Она вновь ласково прильнула к мандалорцу и успокаивающе погладила его по руке.
– Нет нужды искать замену той, с которой ты хочешь быть рядом. Что до замужества... Она зелтронка?
– Да, - нехотя кивнул Рам, и, не желая продолжать разговор, дабы не сболтнуть лишнее, добавил:
– И замнём тему. Просто уясни, что для меня она слишком хороша, вот и всё.
– Как пожелаешь, - не стала настаивать Эрис, -
Развивать тему она не стала, вновь вернувшись к нежным и чертовски приятным прикосновениям.
В таком виде бравого коменданта города и застал Грэм Нэйв, успевший уже накрутить себя до самых параноидальных идей, ибо на звонки Рам не отвечал с упорством банты, а потом и вовсе отключил коммуникатор. Пришлось припахивать радиоразведчиков, отследивших сигнал коммлинка Рама и наведших на него штурмовую группу, возглавленную лично Нэйвом.
– Хвала яйцам, - были первыми словами контрразведчика, когда он с бластером наперевес и в сопровождении Раджа вломился в комнату, в которой блаженствовал Костас.
– И какого рожна?
– лениво полюбопытствовал тот, млея от прикосновения умелых и чутких рук зелтронки. Та, к слову, никак не отреагировала на появление посторонних вооружённых мужчин в номере. На Зелтросе отсутствовало табу наготы, и местные не чувствовали неловкости, если их заставали, к примеру, с любовником в ванной.
– Да вот, волнуюсь за тебя, - огрызнулся Грэм, суя бластер в кобуру.
– На хера ты комм вырубил? Я чуть на поодо не изошёл, пока тебя отыскал. Турист хренов...
– несмотря на грубый тон, в голосе капитана звучало искреннее облегчение - Нэйв действительно переживал за грубого, но честного мандалорца, с которым успел сдружиться.
– А чтоб не задалбывали, - отмахнулся Рам.
– Сядь, воин, расслабься...
– Предложить твоим друзьям выпить?
– непринуждённо поинтересовалась у него Эрис.
– Яду мне, - желчно потребовал Нэйв, к которому возвращалось привычное его чувство юмора.
А в следующую секунду он узнал девушку...
Подобное ощущение Нэйв испытывал давным-давно, в детстве, когда ему родители подарили игрушечный звездолёт, и маленький Грэм узнал, что на самом деле чудесная игрушка не может того, что показывали в рекламном ролике. Вот и сейчас он испытал горькое разочарование, приправленное откровенно детской обидой: чудесная, храбрая и умная девушка, которую нарисовало воображение молодого капитана, оказалась обычной шлюхой.
– Снаружи подожду, - процедил Грэм и, крутанувшись на каблуках, едва ли не бегом выскочил наружу.
– Твой друг чем-то расстроен, - огорчённо посмотрела вслед Нэйву зелтронка. При этом она совершенно инстинктивно покрепче прижалась к Костасу, и тот, не раздумывая, обнял её в ответ.
– Судя по всему, - подал задумчиво голос Радж.
– Вы, мисс Таи, всё же смогли зацепить Маленького босса. Шеф, я тоже снаружи подожду...
– он показал Раму наруч, на котором тревожным алым огоньком светился индикатор, указывающий на концентрацию феромонов в помещении. В отличии от Нэйва, более опытный мандалорец ни на секунду не забывал об эмпатии аборигенов, поэтому совершенно спокойно озвучил истину, в которой отказывался признаться самому себе контрразведчик - синеволосая Таи действительно запала ему в душу.