Зазеркалье войны

Гедеон Александр и Евгения

При мысли о свидании с завязанными глазами у Рама случился приступ острой паранойи, а идея добровольной съёмки в порнушке была настолько нелепа, что даже не казалась смешной. Чем только разные ди"куты не занимаются...

– Я ожидал увидеть нечто подобное здесь, - признался Костас.
– Меня ввело в заблуждение название - "сад кафарель". Но, похоже, я принял городской парк за бордель.

– Ты одновременно прав и ошибаешься, - озадачила его Эрис.
– Это действительно одно из мест работы кафарель, но оно никак не является ни борделем, ни даже домом свиданий.

–

И что же это тогда?
– удивился мандалорец.

– Ашах. Боюсь, это слово не имеет точного аналога на бейсике. Ближе всего, пожалуй, будет слово "храм".

От этого заявления Рам опешил, пытаясь состыковать в голове образ строгого, мрачноватого сакрального места, увиденный парк разнообразных развлечений и ожидаемый бордель. Выходила какая-то ерунда, но он тут же напомнил себе, что на этой планете храм и бордель как раз вполне могут совмещаться, да и Зара охарактеризовала кафарель как нечто среднее между психологом и религиозным деятелем. Остальная галактика, впрочем, была куда более однозначна в определении рода занятий этих особ.

– Как-то это не слишком стыкуется с тем, что я слышал о кафарель, - дипломатично сообщил мандалорец.

– А что ты слышал?
– оживилась Эрис, сверкнув любопытными глазами.

– То, что скорее пристало служительницам борделей, чем храмов.

– А разве одно исключает другое?
– весело хохотнула зелтронка и отщипнула очередной кусочек ароматного белого мяса от порядком объеденной рыбьей туши.

– В моём понимании - да, - честно признался Костас.
– Но, видно, я просто верю в нечто иное, чем местные. Кстати, а во что верят на Зелтросе?

– В счастье, - дала странный ответ Эрис.

– В счастье, - повторил Костас и криво улыбнулся.
– А что такое - счастье? Вот ты можешь дать точный ответ? Ведь для каждого оно своё - это самое счастье. Вот для него...
– мандалорец кивнул на кстати подвернувшегося "дикаря", находившегося в увольнительной. Дурачина выглядел как ходячая карикатура на армию - маска болталась где-то на груди, мундир расстёгнут, из кармана штанов торчит бутылочное горлышко, но зато под руку с ним шла и весело смеялась розовокожая брюнетка.

– ... счастье наступило, - Рам подмигнул зелтронке.

– У каждого свой ответ на этот вопрос. Жизнь каждого на этой планете посвящена поиску своего счастья. Для кого-то оно в удовольствии, для кого-то в любви, для кого-то в творчестве, для кого-то в новых острых ощущениях, для кого-то оно в покое, для кого-то в вечном пути... В одном мы сходимся - невозможно быть счастливым, когда рядом с тобой кто-то несчастен. Потому мы и стремимся помочь найти счастье всем тем, кто прилетает на нашу планету.

– Даже захватчикам?

– Большинство из них стали такими именно потому, что не нашли своего счастья. Многие долгие годы, с самого детства, несут в душе боль и болезни, оттого озлобились и возненавидели всех, начиная с себя. Наш долг помочь им исцелиться и вернуть себя настоящих.

– Вот тут ты в корне не права, - рассмеялся Костас.
– Война - это не компенсация каких-либо комплексов неполноценности, а банальный делёж и передел прибыльных угодий, не более того. Правда, это с точки зрения тех, кто войну развязал. Для обычного же солдата это либо работа, либо защита своего дома и всего, что ему дорого.

– Это лишь на первый взгляд, - покачала головой Эрис.
– Правители Зелтроса - пример того, как можно жить, не развязывая войн и не разоряя другие миры. Что до солдат, так ведь среди них не так много тех, кого эта работа делает счастливым. Чаще всего это просто приемлемый выход из жизненной ситуации. Мы предлагаем больше. Работу, которая сделает тебя счастливым. Жизнь, которая полностью тебя удовлетворит.

– Работа меня устраивает полностью, и даже больше, - мандалорец отщипнул кусок белого мяса, окунул в плошку с синим соусом, оглядел получившееся творение и с наслаждением съел.
– А что до жизни...
– тут Костас вынужден был признать, что жизнь его удалась крайне однобоко: да, он очень прилично зарабатывал, имел отличную репутацию как на Мандалоре, так и за его пределами, но этим всё и заканчивалось - дома его, как и прежде, ждали лишь уборка, мелкий ремонт и вечера перед голопроектором в обнимку с бутылкой.

– А каким ты видишь своё счастье?
– поспешил он перевести разговор на саму зелтронку.

– Мне нравится помогать окружающим, - с искренней, непривычно-открытой улыбкой призналась зелтронка.
– Помогать им понять себя, свою суть, обрести цельность, возвращать в жизнь радость. Мне вообще нравится понимать других, узнавать, что они думают, что чувствуют. Даже в зверях скрыта индивидуальность, что же говорить о разумных во всём их многообразии.

– Вот как, - удивился Костас, оглядывая свою спутницу уже новым взглядом. И тут ему на ум пришёл ещё один персонаж с схожим мировоззрением идеалиста.

– Тебе с моим приятелем пообщаться, - тут же озвучил свою мысль мандалорец.
– Вы б нашли общий язык: он как ты - тоже малость имеет пунктик на тему "помочь всем".

– И чем он занимается?

– Он как раз один из тех самых захватчиков, которых ты так всех скопом записала в закомплексованные личности, - хихикнул Рам.
– Зовут его капитан Нэйв. Грэм Нэйв.

Строго говоря, этим признанием Костас с головой выдал свою принадлежность к армии КНС, но на Эрис это не произвело особого впечатления. К оккупантам тут относились с весьма своеобразным интересом, далёким от агрессии.

– Мы успели познакомиться, - весело прищурилась она.
– Мне понравился твой друг. С виду такой серьёзный и суровый, но на самом деле искренний и добрый человек, которого ведут справедливость и доброта. Вот только в людей он не верит. Нужно будет попытаться вытащить его прогуляться и полетать на рупинах. Они с Рогаликом сойдутся характерами.

Рам внимательно посмотрел на зелтронку, а потом отрицательно покачал головой:

– А вот это вряд ли. Как ты сама сказала - людям он не доверяет. Поэтому ждёт тебя отказ от прогулки и подозрение в желании втереться в доверие.