Зазеркалье
Шрифт:
Ксавье замер, глядя на неё, и понял, что слишком увлёкся. Воспользовался, сделал неправильно.
— Уэнсдей, прости, я… — промолвил он, но она убежала к себе, лишь выкрикнув вслед, чтобы он убирался из их дома. Закрыв дверь в комнату на щеколду, она скатилась по ней вниз, обхватив колени и навзрыд рыдая во всю глотку.
— Тайлер… Тайлер!!!
Ксавье слышал эти крики внизу, и ему было дико плохо от этого. Но он решил, что уйти будет правильнее. Потому что то состояние, в котором она была, нельзя было отнести к обиде или разочарованию. Это был настоящий приступ истерики, она не желала
— Выйди, я прошу тебя, выйди ко мне. Я так хочу тебя видеть… Я хочу к тебе. Я не могу без тебя. Мне так тошно, я не хочу никого, кроме тебя. Никогда, никогда не хотела. Пожалуйста… Подари мне это в последний раз. Я прошу тебя, умоляю, Тайлер… В последний раз… Я так мечтаю ощутить тебя рядом.
Внутри всe болело, руки тряслись. Уэнсдей готова была целовать холодное стекло, лишь бы он вышел оттуда, лишь бы почувствовал её.
— Тай, я не могу любить другого, — смотрела она в пол. — Сколько бы ты ни говорил. Я не могу хотеть другого. Я всё время думаю только о тебе. Ты снишься мне, ты мерещишься мне, ты повсюду. На людных улицах, во снах, в моих фантазиях, ты везде… Тай… В последний раз, я обещаю, что перестану канючить. Пожалуйста… Это мой День Рождения. Это всё, чего я желаю… Ты мне должен… Ты обещал… Тай…
Её слова становились всё тише. Голос хрипел, и она давилась слезами, опуская голову на холодный пол в отчаянии.
— Ты и мертвого достанешь, верно, малышка? — прозвучал его голос, и она сразу же зарыдала ещё сильнее. Ей уже начало казаться, что этого нет, что всё ей только кажется, но когда она открыла глаза, она буквально вцепилась в зеркало руками и впилась поцелуем в твёрдую поверхность, наплевав на то, что даже не чувствует его тепла.
— Уэнсдей, — выдохнул он в ответ. — Ты пугаешь меня всё сильнее…
— Тайлер, замолчи, просто замолчи, — грубо сказала она, срывая с себя пижаму. — Мне это необходимо. Иначе я просто умру без тебя.
Руки нахально раздевали тело догола, и она пыхтела от неистового желания поскорее дать себе хотя бы секундную разрядку. Потому что видела его и мечтательно сходила с ума от воспоминаний, когда он крепко сжимал её в своих напряженных жилистых руках.
— Ты даешь себе неверные установки, — пробормотал он, заставив её ещё сильнее занервничать и сцепить зубы от напряжения.
— Снимай с себя всё. Живо, — сказала она, уже сидя перед ним полностью голой. Руки нервно пытались сделать себе приятно, потому что она готова была взорваться от тротиловой бомбы под названием «воздержание», что была внутри неё. И он послушался её, молча раздеваясь перед ней, но при этом был сильно расстроен её состоянием.
— Ты любишь меня? — спросила она, касаясь себя и рыская руками по всему своему телу. Трогая собственную грудь и вожделея его теплые мужские ладони на ней.
— Конечно, люблю… Ты же знаешь, — ответил он, рассматривая её. — Как бы я хотел поцеловать каждый сантиметр твоего идеального тела, Уэнс… Каждый его изгиб… Я тоже по тебе тоскую. Я ужасно по тебе тоскую… Поверь мне.
— Подойди ближе. Как можно ближе… Ты нужен мне, — рассматривала она его тело впритык и рьяно трогала себя, проникая внутрь пальцами и лаская клитор. Она выглядела абсолютно помешанной на нём, но так и было… И поэтому они оба понимали это чувство внутри, ведь не могли даже думать о том, чтобы быть с кем-то другим.
Её ладонь легла на зеркало, аккурат возле его плеча. И она смотрела ему прямо в глаза, словно сидела на нём сверху и сходила с ума.
— Я помню всё… Каждый наш пошлый раз. Всю грязь, что мы творили. Я так хочу твой член. Так сильно его хочу, — изнуряла она, глядя на него, пока ёрзала скользкими от смазки пальцами по измождённой промежности.
— Я знаю, детка… Знаю, как тебя заводит, когда ты злишься на меня… Я мечтаю, чтобы ты кончила, — сказал он, пока его грудь вздымалась, а шикарные мышцы перекатывались под смуглой кожей.
— Твоё тело… Я никогда не устану думать о нем, — зажмурилась она, интенсивнее трогая себя уже обеими руками. Одна ласкала клитор спереди, а вторая проникала внутрь.
— Моё тело, то есть, член… Так хочет твоих губ. Хочет трахать тебя в спортзале, пока никто не слышит. Хочет зажать тебя на английском прямо в аудитории. Или смотреть, как ты скрещиваешь ноги под партой, пока я шепчу тебе на ухо пошлости… Я хочу оттрахать тебя до изнеможения. До твоего скулежа и хныкания подо мной.
— Еще… Говори со мной, — просила она, ускоряя движения бедрами. Она так вошла во вкус, что уже прыгала на собственных пальцах.
— Ты всегда такая мокрая со мной… Такая возбужденная. Не было ни разу, чтобы ты меня не хотела, так же как и я тебя. Моя единственная, — пропел он, вызвав у неё в затылке мгновенные реакции. — Самая сексуальная девушка в мире…
— Мой… Ты только мой, — в очередной раз сказала она в трёх секундах до того, как ощутить сумасшедшее тепло, которое сковало всю её поясницу мощным спазмом, аккурат до того, что она завалилась в бок прямо на пол и съёжилась на нём, закрыв глаза. Выпитый алкоголь и полученный оргазм в мгновение расслабили тело чуть ли не до коматоза…
— С Днем Рождения… Любимая… — услышала она со стороны и улыбнулась.
— Если ты снова бросишь меня… Я точно достану тебя… — выдохнула она, взглянув на его серьезный вид. — И сделаю с тобой такое, отчего жизнь покажется тебе Адом.
— Мы договорились, что попрощаемся, — сказал он, одеваясь. — Но я люблю, когда ты угрожаешь…
— Потому и угрожаю… Если хочешь уйти… — сняла она с себя кольцо и положила возле зеркала. — Забери это.
— Не могу, даже если бы захотел, — сказал он, с досадой глядя на то, как она надевает его обратно.
— Тогда я не отпущу тебя… Думаю, не стоит говорить, чем закончились попытки твоего сводничества, — ответила она, скептически приподняв бровь.
— О чём ты? — спросил он, нахмурившись.
— Брось. Собака мечты, День Рождения с родителями и Донованом, издание книги, — ответила она ровным тоном. — Ты же не думал, что я поверю, что кто-то знает меня лучше тебя. И раз уж ты всё ещё здесь, я на все сто процентов уверена, что это был ты.
— Уэнс…
— Тайлер, меня вырвало. Я не хочу больше ощущать это. Никогда, — ответила она очень грозно. — И в следующий раз я отрежу ему пальцы. Я предупреждаю.