Зажечь звезду
Шрифт:
И как теперь мириться?
И как рассказывать Элен о провале? Да и моя звезда… Как представлю выражение лица Айне – «а я тебе говорила!» – так сразу плохо становится.
До стыдной дрожи хотелось убежать, скрыться, спрятаться в Кентал Савал.
Теперь я вполне понимала Дэриэлла. Общество – действительно вещь крайне вредная для здоровья. А получение признания в обществе – ещё и противная. Если бы можно было просто вычеркнуть из памяти последние четыре месяца! Кошмары после изучения некромантических
Нет, не всё было напрасно.
Я нашла ключик к противоядию. Узнала, что не все маги воротят нос от равейн. Подружилась с Рэмертом.
Мрачный, порой даже злой, небрежный в мелочах некромант – таким он казался, таким и был. И за него я сейчас тревожилась больше всего. Каждый жест, каждый его поступок, выражение лица, взгляд, слова, тот прощальный поцелуй – ох, сомневаюсь, что он видел во мне кого-то, кроме ученицы – напоминало мне о чём-то весьма неприятном. Когда-то я уже видела подобное. Вот только где… И никак не выходили из головы слова Моники: «если доживёт, конечно». Знала ли она что-то важное, или просто со зла ляпнула?
Нет, такие слова так просто не вырываются. Слишком много эмоций в них было вложено.
Я замерла. Отсюда уже был виден портал. Один шаг – и можно будет забыть о неудаче, перевернуть страницу и начать новый этап. Но что-то не позволяло, какое-то старое воспоминание…
Лаборатория Дэриэлла.
Я люблю наблюдать, как целитель возится со сложными составами, и слушать его иронические комментарии к рецептам. Пока Дэйр перебирает пробирки и реторты, я сижу в уголочке и смотрю. В помещении стоит горьковато-химический запах – опыты идут с утра, а проветрить комнату никто не удосужился. Но Дэриэлл, кажется, этого не замечает. Он временами бывает таким… увлекающимся…
Глупо хихикаю.
Ага, увлекающийся. Особенно если ему в руки попадёт какая-нибудь редкая отрава.
Единственное, что беспокоит и заставляет хмуриться – Дэриэлл сегодня мрачен и рассеян. Поздоровался лишь кивком, взгляд странный, пустой. Как будто видит что-то, другим недоступное. Этна таких называет «обкуренный». Что бы это могло значить? Рыжая на все мои вопросы только хмыкает и говорит, что подрасту – узнаю. И что она надо мной издевается? Ладно, поинтересуюсь сейчас у Дэриэлла…
– Слушай, а что такое…
Замолкаю на середине фразы, потому что Дэйр приступил к самой важной части эксперимента – к практическому испытанию антидота. Несколько гранул яда – этот, кажется, минерального происхождения – уже растворены в стакане с водой. Целитель залпом выпивает отраву, даже не поморщившись. Лет до девяти я очень боялась: а вдруг он не успеет принять противоядие? Или что-то будет приготовлено неправильно? Но Дэйр только посмеивался над моими страхами. Ему уже почти восемь тысяч лет, и за это время – ни единой ошибки…
Впрочем, даже одной будет слишком много. А Дэйри так уверен в своих силах. Вот и сейчас он неторопливо протягивает руку за…
Колба с противоядием опрокидывается и катится по столу. Сердце уходит в пятки – другой порции нет. Нет, конечно, на принятую дозу яда хватило бы и пятой части приготовленного, но всё находилось в одной емкости… А Дэйр вряд ли успеет смешать ещё…
– Какая досадная неудача, – произносит аллиец ровным голосом, без всяких эмоций. Так, что сразу становится ясно – это не просто неудача.
– Нет, не говори так! Я что-нибудь придумаю! Смотри, здесь осталось на донышке, может хватить! А я соберу салфеткой и выжму… Где салфетки? Где чистые пиалы? Дэйр, ты только не волнуйся, я…
– Всё в порядке, Нэй. Не надо суетиться. – Целитель поднимает на меня глаза. Зрачки расширены до невозможности, лицо бледное – с его-то загаром! – и он улыбается. Жутко и пусто. – Наверно, это судьба. Я как раз думал, вспоминал. И не находил смысла, в том, чтобы продолжать…
Разбухшая салфетка с влажным «чпок» шлёпается на пол.
– Дэйри, ты о чём?
Целитель продолжает улыбаться. И этот странный взгляд… В нём безумие выбора – и покой принятого решения.
– Я не вижу причин жить. Я – кукла, заводная красивая кукла, которая существует только ради других. Но я так устал… Мне моя жизнь не нужна. А здесь такое удачное совпадение.
Через поры кожи начинает сочиться кровь. Пока – маленькими багровыми капельками. Как морось.
– Дэйр, не смей! Ты многим нужен. Ты же целитель, ты не имеешь права – так… Ты мне нужен, в конце концов! Выпей это дурацкое противоядие! Смотри, здесь хватит, ну давай же…
– Нет.
– Придурок!
Я с размаху отвешиваю ему пощечину. Вторую, третью… Дэриэлл обмяк в кресле, голова мотается из стороны в сторону, глаза закрыты.
– Слабак! Урод! Ненавижу!
Руки мои измазаны красным…
– Пей! – Я толкаю пиалу к его губам. Он не сопротивляется. Мокрой салфеткой, той, которой пыталась собрать антидот, протираю его лицо и руки. Надо бежать, звать на помощь, но как же страшно оставлять его здесь одного!
Внезапно Дэриэлл открывает глаза – уже разумные и немного испуганные.
– Прости… Боги, Нэй, какой же я идиот… Чуть было не… И тебя ещё напугал… Прости, маленькая.
Жив… Вытираю слезы, забыв о том, что у меня грязные руки. Дэриэллева кровь размазывается по лицу. Целитель вздыхает и начинает искать по карманам платок. Я улыбаюсь.
Противоядие всё-таки подействовало. Мы успели. Но Дэйри пришлось несладко – две недели тогда провалялся пластом, несмотря на помощь Элен и заботливый уход Лиссэ. Но как только он оправился, первым делом провёл со мной серьёзный разговор, объяснивший многое.