Зажги меня

Мафи Тахира

Я забираюсь именно туда.

Солдаты снова отвлеклись. Теперь они указывают на меня пальцами, а я упорно карабкаюсь наверх. Они продолжают громко общаться друг с другом. Я же сейчас размышляю о том, успела ли данная новость уже добраться до гражданского населения или, может быть, благодаря вездесущим шпионам, даже и до самого Верховного главнокомандующего. Но сейчас не стоит заострять на этом внимание, ведь я даже пока что не успела произнести до конца свою подготовленную речь, а уже потерпела первое фиаско.

Это плохо.

Вот я добираюсь до верхнего

уровня. Я нахожусь на высоте метров в тридцать над землей. Я осторожно выхожу на площадку, и теперь самое главное – не смотреть очень долго вниз. Я твердо ставлю обе ноги и с высоты взираю на толпу.

Я вновь овладеваю их вниманием.

Сжимаю в руке усилитель.

– У меня к вам имеется всего один вопрос. – Мой чистый голос громом проносится над солдатами. – Что хорошего для вас когда-либо сделало Оздоровление?

Их взгляды направлены исключительно на меня. Они слушают.

– Они привыкли платить вам жалкие гроши и обещать прекрасное будущее, которое не наступит для вас никогда. Они разлучили вас с семьями и прогнали людей из их домов, которые тут же сами и разрушили. Они заставляли ваших детей голодать. Они лгали вам снова и снова, заставляя вас идти к ним, вступать в их армию, потому что так вами будет удобнее управлять. Впрочем, у вас не было никакого выбора. Никаких других вариантов. Итак, вы сражаетесь в их войнах, убиваете своих собственных друзей, и все это для того, чтобы вы хоть как-то смогли прокормить своих близких.

Да, теперь все их внимание приковано исключительно ко мне.

– Человек, которому вы позволили возглавить страну, – трус, – продолжаю я. – Он слабак, который боится даже показать свое лицо. Он приучил вас съеживаться в страхе только лишь при произнесении его фамилии!

– Может быть, конечно, вам не представлялся случай встретиться с ним, – говорю я. – А я его видела. И никакого впечатления он на меня не произвел, между прочим.

Я не верю в то, что еще никто даже не попытался выстрелить в меня. Правда, предполагается, что они обезоружены. Но у некоторых обязательно должны быть при себе пистолеты. Тем не менее выстрелов пока что не было.

– Присоединяйтесь к новому сопротивлению, – бросаю я призыв в толпу. – Нас большинство, и вместе мы выстоим. Или вы предпочитаете жить вот так, по-старому? – Я жестом указываю на мрачные жилые кварталы вдалеке. – Вы хотите голодать и дальше? И все потому, что они будут продолжать так же сладко лгать вам? А они будут это делать, не сомневайтесь! Но я скажу вам вот что: наш мир еще можно починить. Его вполне можно спасти. Мы можем стать своей собственной армией. Присоединяйтесь ко мне. И я вам обещаю, что все изменится.

– Каким образом? – выкрикивает кто-то. – Как вы можете обещать нечто подобное?

– Меня Оздоровление не запугало, – поясняю я. – И у меня имеется больше силы, чем вы даже можете себе представить. У меня есть такая сила, противостоять которой не сможет даже Верховный главнокомандующий.

– Мы уже знаем, на что ты способна! – раздается еще один выкрик. – Однако тебя это не спасло!

– Нет, – возражаю я. –

Вы не знаете, на что я способна. Вы этого себе не представляете.

Я вытягиваю руки вперед, ладонями в направлении толпы, и пытаюсь определить середину. Потом я начинаю сосредотачиваться.

«Почувствуй свою силу, – как-то раз сказал мне Кенджи. – Она является частью самой тебя, частью твоего тела и разума. Она будет слушаться тебя, если ты только научишься ею управлять».

Я уверенно ощущаю, что твердо стою на платформе.

Потом я застываю на месте.

И раздвигаю толпу на две части.

Очень медленно.

Я концентрирую энергию так, чтобы она распознавала отдельные тела, осторожно обволакивала их, не причиняя вреда, и постепенно оттаскивала по разные стороны. Иначе, если это делать быстро, некоторых людей, попавших на мою условную границу, можно разорвать пополам. Энергия чувствует каждого солдата, как если бы я ощупывала их пальцами, находит идеальный центр и раздвигает на две части. Они удивленно смотрят друг на друга, не в состоянии понять, почему не могут сопротивляться этим невидимым стенам, отделяющим одну часть солдат от другой.

Как только граница определена, я начинаю разводить руки в стороны.

Я тяну их за своими руками.

Солдаты невольно пятятся. Половина налево, половина направо. Не так сильно, чтобы при этом повредить себе что-либо, но достаточно энергично, чтобы напугаться непонятного процесса. Вот теперь они могут прочувствовать ту силу, о которой я только что говорила. Но я хочу, чтобы они знали, что это далеко не все, что мне приходится сдерживать себя, да еще как!

– Я могу защитить вас, – говорю я, и мой голос несется над их головами. – Кроме того, у меня есть друзья, и они обладают другими возможностями. Они тоже будут стоять рядом с вами и бороться против зла.

И тут, как по мановению волшебной палочки, они возникают буквально из ниоткуда, в самом центре двора, на том самом месте, которое я только что очистила как будто специально для них.

Солдаты подаются назад, им хочется уйти подальше от незнакомцев, забиться в свой угол и уже оттуда наблюдать за происходящим.

Касл поднимает руку и находит вдалеке одно деревце, потом уже при помощи обеих рук он легко выдирает его из земли с корнем одним только усилием воли. Дерево, чуть накренившись, летит по воздуху, его ветви трепещут на ветру. После этого Касл тормозит деревце, только лишь подумав об этом. Оно зависает над головами собравшихся, и тогда руки поднимает Брендан.

Удар молнии поджигает дерево у корней, и пламя мгновенно охватывает весь его ствол, при этом оно сгорает так быстро, что через пару секунд от него остается лишь крохотное облачко пепла.

Этого я никак не ожидала, мы не планировали их появление сегодня. Тем не менее они прекрасно «отрекомендовали» меня своим присутствием.

Наступает важный момент. Сейчас. Именно сейчас.

Все солдаты смотрят теперь на меня. Двор очищен. Я встречаюсь взглядом с Кенджи где-то там, внизу, для подтверждения его готовности.