Зажги меня
Шрифт:
Я резко обернулась. Две призрачные женщины стояли прямо у меня за спиной, в ночной тьме выделялись лишь их лица, зловещие полупрозрачные овалы. Пока я в ужасе смотрела на монахинь, одна из них умоляюще протянула ко мне белые руки.
— Черт! Что же ты не сказал, что они прямо… ой!
— Ты стоишь как раз на костре, — заботливо напомнил Джим.
Я перепрыгнула десятисантиметровый огненный барьер и принялась топать ногами, чтобы погасить огонь, лизавший мои туфли.
— Пропасть, а я их и не заметила!
— Я думал, ты их видишь.
Я несколько растерянно взглянула на двух полупрозрачных монахинь. Мне никогда прежде не доводилось встречать привидения. А что, если они превратятся в отвратительные трупы, кишащие червями, и бросятся на меня?
— Как ты думаешь, они просто поздороваться подошли? Или они здесь вроде часовых, пытаются прогнать меня с руин? Ведь призраки не злые, правда?
— Кто их знает — возможно; и вообще, ты на какой планете? Призраки — это просто призраки, и больше ничего.
— Ох, спасибо. Ты мне ужасно помог. Как ты считаешь, что им нужно?
Джим взглянул на монахинь. Фигуры их дрожали в нагретом воздухе, исходившем от костра.
— Не знаю. Почему бы тебе самой не спросить?
— Спросить? Ты хочешь сказать, что они будут со мной разговаривать? Но я же Страж. Почти. А что, Стражи могут разговаривать с призраками?
— Ты можешь разговаривать с кем угодно, если знаешь, как это делается, — равнодушно фыркнул Джим. — Скорее всего, они хотят, чтобы ты для них что-то сделала и они смогли обрести покой. Это у призраков обычный modus operandi [9] . Так ты собираешься тушить огонь?
9
Образ действия (лат.).
— У меня нет времени на призраков, — ответила я, заламывая руки, затем, сообразив, что делаю, остановилась. Только героини готических романов заламывают руки. А я — современная, образованная женщина, профессионал, и в моей жизни нет места заламыванию рук. — Мне надо вернуть этот чертов амулет. Потом надо найти отшельника, а еще выяснить, что за ужасный ритуал я должна совершить, чтобы получить наставницу. Не говоря уже о поисках этой самой наставницы, выяснении того, какого дьявола здесь делает Дрейк, кто эта женщина, крутящаяся вокруг него, и почему она его лапает. Джим хихикнул.
— Простите, — обратилась я к призракам, вытащила из сумочки органайзер и продемонстрировала свои планы на ближайшие несколько дней. — У меня все время расписано, нет ни минутки, чтобы заняться проблемами призраков. Но если вы не против, я могу сообщить о вас другим участникам СОПиМ, и, может, кто-нибудь из них согласится прийти сюда и сделать то, что нужно.
Призраки печально задрожали, и мне показалось, что меня буквально окутывают исходящие от них грусть и сожаление.
— Послушайте, — сказала я, указывая на органайзер. — Нет времени, видите? Эшлинг занята.
Легкий ветерок донес до меня горестную погребальную песню.
— Может, они не говорят по-английски? — спросила я у Джима, затем, повернувшись к монахиням, принялась копаться в памяти в поисках подходящей фразы. — Kdszonjuk, hogy пет dohdnyzik.
Джим начал кашлять. Монахини снова замерцали, на этот раз, как мне показалось, несколько рассерженно.
— Ну ладно, все, молчу, — сказала я, закрывая органайзер и засовывая его в сумку. — Я не виновата в том, что мои извинения…
— Ты сказала: «Спасибо за то, что вы не курите».
— …если моя просьба о том, чтобы они… э-э-э… не курили, была воспринята неадекватно, но я… я… о, клянусь преисподней!
— Абаддоном.
— Абаддоном! Ну хорошо. Запишу вас на субботу на утро, сразу после завтрака. Я собиралась пойти на массаж, но вместо этого приду сюда. Ну, подходит это вам, девчонки?
Призрачные фигуры замерли на мгновение, словно размышляя о моем предложении, затем медленно растворились во тьме.
— Принимаю это за согласие, — буркнула я, оборачиваясь к саду и полосе деревьев, тянувшейся вдоль берега острова; при этом я заставила себя видеть только тех, кто не имел отношения к потустороннему миру. За деревьями мелькнула серебряная искорка, превратившись в фигуру мужчины, шагавшего к нам. Наверное, это Габриэль.
— Вон он. Как, по-твоему, амулет у него?
— Это ты обладаешь сверхъестественным зрением, а не я. Ты ждешь, пока тут пепелище останется, или что?
— Ой. — Я снова обрела обычное зрение и взглянула на весело потрескивающее пламя. Как и прежде, когда я пользовалась своими способностями Стража, меня пронзило разочарование и боль; как жаль, что в реальности мир выглядит таким унылым и серым. — Погаси его, пожалуйста, Джим. Я пойду спрошу Габриэля, удалось ли ему отыскать мой амулет.
— Погаси? — повысив голос, крикнул мне вслед Джим, когда я устремилась навстречу дракону. — И как мне, по-твоему, сделать это без огнетушителя?
— Помочись на огонь! — крикнула я в ответ. Последним, что я видела, был демон, прыгавший вокруг пламени с задранной задней лапой. Помня о том, как усердно Джим поливал кусты во время наших прогулок, я была уверена, что он без труда потушит небольшой пожар.
— Увидев вас сейчас, я сообразил, что не знаю вашего имени, — обратился ко мне Габриэль, когда я подбежала к нему.
— Меня зовут Эшлинг. Вы нашли того парня, который меня ранил? Вы отняли у него мой амулет?