Зажги свечу
Шрифт:
Шон рассказывал Элизабет про Лондон больше, чем она узнавала из писем матери. Он говорил, что женская добровольная служба – это не просто женщины, которые заняты благотворительностью, как думала тетушка Эйлин. Они не пекут пирожные и не пьют утром кофе, а выходят на улицы, ищут тела среди развалин, кормят и одевают бедняков. Он показывал статьи в газетах про эвакуацию и приемные семьи для детей. Некоторые семьи оказались настолько бедными и так плохо следили за детьми, что дети спали на полу и заросли вшами. Женщины-добровольцы, в жизни не видевшие такой нищеты, должны помогать таким детям.
Шон рассуждал о героизме с горящими глазами. Элизабет не стала говорить ему, что уж кто-кто, а ее мама никогда в жизни не станет заниматься столь низменными делами, как
Шон-старший начинал ворчать, когда слышал от сына подобные истории:
– В этой стране, знаешь ли, тоже многие занимаются благотворительностью…
А рассказы про обучение женщин военному делу его насмешили.
– Да у нас были женщины-солдаты задолго до Британии! Как ты думаешь, чем занималась графиня Маркевич? [9]
Когда Шон-младший стал рассказывать Элизабет, как мальчишки его возраста и даже моложе вступали в армию – сотни мальчишек в день, тысячи за несколько недель, Шон-старший окончательно потерял терпение:
– Господи Иисусе, я бы вздохнул с облегчением, если бы ты сам наконец вступил в армию! А не расписывал бы здесь, какие они там все герои!
Эйлин, занятая штопкой очередной вещи из огромного мешка возле ее кресла, подняла глаза и попыталась предупредить ссору:
9
Констанция Георгина Маркевич (1868–1927) – ирландская суфражистка, политический деятель, революционерка.
– Шон, да оставь ты парня в покое! Он всего лишь хвалит людей, которые стараются защитить свою страну. Разве мы бы не поступили точно так же? Хвала Господу, что нам не приходится этого делать. Вот и все, что он имел в виду.
– Надеюсь, он имел в виду именно это! – ответил Шон.
В первый день мая сестра Бонавентура прошлась по всем классам в монастыре, чтобы проверить алтари Девы Марии, которой посвящался месяц май. Украсить алтарь перед Ее статуей – это проявление любви и дочернего уважения к нашей Небесной Матери. Те, кто жил в деревне, принесли колокольчики и примулы, повсюду постелили свежие белые салфетки и поставили чистые вазочки. Сестра Бонавентура осталась очень довольна результатами проверки. Когда она выходила из класса, милая англичанка-беженка, жившая в семье О’Коннор, открыла для нее двери.
– Дитя, ты здесь уже обжилась?
– Да, сестра, – ответила девочка, покрываясь румянцем от смущения.
Сестра Бонавентура потрепала ее по голове и с удовольствием подумала, что появление в школе ребенка-протестанта никаких проблем не вызвало. Хорошо, что она согласилась.
В первый день мая Эйлин получила письмо от Вайолет, в котором лежала десятишиллинговая купюра: деньги на подарки для Элизабет и Эшлинг, которые родились с разницей всего в десять дней.
Эйлин с грустью подумала, что каждый год посылала дочке Вайолет какой-нибудь подарочек, и вот впервые Вайолет вспомнила про Эшлинг. Должно быть, благодаря письмам Элизабет. Оставалось надеяться, что она не просила мать о подарке слишком прямо.
Здесь ничего не возможно купить, так что, пожалуйста, купи что-нибудь сама, – написала Вайолет. – В Лондоне полный хаос. Я рада, что меня не взяли в WAAF, теперь приняли закон, запрещающий оттуда увольняться… как и мужчины, женщины будут служить до окончания войны. Всех заставили зарегистрироваться для мобилизации. Меня могут отправить куда-нибудь в неимоверную глушь, на военный завод за городом. Джордж служит в ARP [10] и по ночам дежурит.
Похоже, он и его сослуживцы воспринимают службу как игру и ведут себя как мальчишки. Иногда он приводит к завтраку каких-то ужасных, совершенно невоспитанных типов.
На этой неделе норму сыра по карточкам урезали до одной унции… Только представь себе, одна унция на неделю! Одежды ни у кого нет, мы живем как нищие, потому что все в дефиците.
С твоей стороны было очень великодушно согласиться присмотреть за нашей Элизабет. И благодаря тебе она так часто нам пишет. У тебя наверняка много уходит на марки, так что я не обижусь, если она будет писать пореже. Джордж тоже благодарен тебе и невероятно впечатлен тем, что ты взяла к себе совершенно чужую девочку. Впрочем, он не понимает, что такое кровное братство школы Святого Марка и через что нам пришлось пройти.
Еще раз спасибо тебе, дорогая.
10
ARP – сеть организаций гражданской обороны, созданная накануне Второй мировой войны.
Да уж, как обычно, вспомнила кровное братство, чтобы облегчить свою совесть, и даже не подумала об открытке или письме для дочки. Эйлин знала, что на этом вопрос с днем рождения Элизабет закрыт. Единственной дочери Вайолет исполняется одиннадцать лет в чужой стране, а из дома ни слова поздравлений не прислали.
В первый день мая молодая сестра Хелен, учительница Донала, написала записку его матери. Мальчик заливался краской, сильно волновался и начинал задыхаться, когда ему задавали вопрос. Возможно, его астма не до конца излечена? Не следует ли снова поговорить с доктором? А вдруг что-то в классной комнате спровоцировало приступ? Сестра Хелен упомянула, что малыш очень любознательный и так печально видеть, что приступы удушья мешают ему учиться. Запечатав письмо в конверт, она положила его в сумку Донала.
– Сестра, вы про меня написали? – покраснел он.
– Донал, про тебя я ничего плохого не сказала. Я написала твоей маме, что ты один из самых прилежных мальчиков в классе.
Довольный Донал еще сильнее залился краской и прикусил губу от восторга.
В первый день мая Морин получила письмо из больницы в Дублине: если она удовлетворительно сдаст экзамены, то сможет поступить на учебу. Морин написала Берне Линч записку, поскольку встречаться им запретили. Однако Берна уже нашла себе новых друзей и ничего не ответила. Морин решила, что ей все равно. Следующие шесть недель она будет пахать как лошадь, чтобы успешно сдать экзамены.
А еще в первый день мая Эшлинг и Элизабет пришли после школы в лавку к отцу, чтобы попросить его зайти домой на минутку, маманя хочет с ним поговорить.
– Ну и как я пойду домой? – сердито спросил Шон. – В лавке кто останется? Мой сын-балбес, видимо, решил, что слишком хорош для такой работы. Я его с ланча не видел…
– Маманя велела привести тебя во что бы то ни стало! – заявила Эшлинг, открывая заднюю дверь.
– Она заболела, что ли? – разозлился Шон.
Он отпихнул Эшлинг, и та отпрянула в сторону.
– Нет, дядюшка Шон, она не заболела, сидит за своим столом в гостиной, но сказала, что это важно.
– Тогда передайте ей, что, раз это так важно, она может прийти сюда сама! – прорычал он.
– Она сказала «во что бы то ни стало»! – пропищала Эшлинг.
Шон одним движением стянул с себя палевый пиджак, снял с гвоздя куртку и вышел за дверь, бросив через плечо:
– Вы двое, а ну брысь оттуда! Мне и так забот хватает, еще сломаете там что-нибудь!
Он повесил на дверь табличку «Вернусь через пять минут». Джемми, его единственный помощник на сегодня, тупо посмотрел на хозяина. Джемми и в голову не пришло, что его могут оставить приглядеть за лавкой. Он вышел на улицу и стал терпеливо ждать.