Здесь драконы не пролетали?
Шрифт:
– Мы их иногда из реки вылавливаем. У бобровой плотины, – тут он, вспомнив что-то, оживился. – А ты, случаем, не знаешь, зачем в них бумагу засовывают? Ну или кусочки коры?
Закравшееся подозрение заставило уточнить:
– А на этих бумажках что-нибудь написано?
– Да, только никто прочесть не может. Не на нашем языке.
– По памяти можешь написать?
Дайко свел задумчиво брови, поднялся с травы, отыскал прутик и у ручья, там, где намело мелкого песка с илом, вывел «SOS».
– Спасите наши души, – выдохнула я. – Это знак бедствия. Скажи, откуда и куда течет та река? – я мотнула головой в сторону оставленной деревни.
Мальчишка сделал вид, что сильно занят: принялся любовно разделывать вареную курицу. С нее свисали ошметки лапши. Как пить дать, вытащил из кастрюли, пока горе-хозяйка глазела на ступу ведьмака. Моя совесть в очередной раз смолчала. Голод притупляет все чувства, кроме желания набить желудок.
– Ну так что? – я с благодарностью приняла куриное бедро, подставив под руку лопух, чтобы не обляпать соком платье. – Почему молчишь?
– Все реки текут к морю, – нехотя ответил он.
– А откуда именно эта берет исток?
Дайко вздохнул и перестал жевать.
– Из Демоновой пади. Там когда-то демоны жили, пока не повылазили наружу и не получили по соплям. С тех пор в подземелье пусто.
– Значит, не совсем пусто, раз река бутылки с записками выносит.
– Ни один из наших не отважится сунуться в пещеры, а тем более в подземелье. Магические ловушки заставят плутать сто дней и сто ночей, но так и не выпустят наружу.
– А если рассказать, что значит «SOS», эльфы пойдут выручать заблудившихся?
– Я же говорю, наши навряд ли сунутся: всякую шваль наподобие тебя не жалко… – Дайко осекся.
– Почему же ты идешь со мной, раз так сильно ненавидишь? – я отложила надкусанное бедро.
– А чего вы лезете в чужой мир? Понаехали… Ладно бы что новое и полезное несли, так нет, норовите последнее, что после демонического разорения осталось, присвоить. Разве же я не вижу, что вы все, как один, стремитесь к храму богини Тьмы? А что там делать, как не святить очередной артефакт?
– Я не понимаю, какая богиня Тьмы, какие артефакты?
Дайко отвернулся, спрятал глаза.
– Честно скажи, куда ты меня ведешь? – сделалось так страшно, что сердце защемило. Читала я, как наивные девочки, доверившись первому встречному, попадали в смертельную переделку, вот и я оказалась в их числе. Что я знаю о Дайко? Что я вообще знаю о чужом мире? И почему он не сдал меня эльфам? Стоило только крикнуть, вот она, ведьма, и все кончилось бы.
– По драконьему следу веду.
– Так ли? А почему сразу не в Демонову падь? Ты ведь туда таких же как я, бедолаг, заводил? Обчищал и оставлял подыхать.
Дайко повернулся, смерил меня взглядом. И был тот взгляд совсем не детским.
– Догадливая, – процедил он и полез в карман. Отчего-то мне было важно увидеть, что он вытащит. Я напряглась, сделалась пружиной, готовой сорваться по первому знаку.
И я была готова. Как только он молниеносным движением кинул в меня удавку, я скользнула в сторону и быстро поднялась на ноги. Удавка, оказавшаяся изящной змеей, недовольно зашипела и заплясала на кончике хвоста.
– Мы, пустынники, никогда не выпускаем добычу из рук, – он хищно улыбнулся и плавно двинулся по кругу, оставив между нами туесок с разодранной курицей. Я, желая сохранить безопасную дистанцию и стараясь не упустить из поля зрения ни змею, ни Дайко, вдруг переставшего выглядеть подростком, повторяла все его движения. Передо мной находился сильный и коварный враг. Он даже ростом сделался выше. Магия? Скорее всего, мне отводили глаза: взрослого мужчину я бы к себе не подпустила, а мальчишке доверилась.
«Не суетись, – вспомнились наставления Сим Симыча перед боем. – Ищи у противника слабые стороны. Или сделай что-нибудь такое, что его ошеломит».
Точно такими же словами он напутствовал Белую кость и Пуха. Мы отрабатывали технику на самом тренере, и лишь один раз мне удалось уложить того на лопатки, когда, воспользовавшись его же советом, вдруг впилась в губы поцелуем. «Вострикова, дура!» – только и успел выдохнуть он, когда от подсечки завалился на спину.
Дайко я целовать не собиралась. Я хорошо знала Сим Симыча и совсем мало пустынника.
Он сделал ложный выпад вперед. Я повелась: отшатнулась и раскрылась. Змея как будто ждала – прыгнула и больно стукнула головой в грудь.
Что делает девушка, когда такая гадость, как змея висит, вцепившись зубами, в любимое платье?
Визжит? Прыгает и машет руками, чтобы помогли стряхнуть? Ждет, когда гадина отвалится сама? Нет. Безжалостно отрывает от себя и отшвыривает. Желательно в лицо врага. Чего Дайко никак не ожидал. Змея тоже не ожидала. И так разъяренная неудачей, она впилась в щеку пустынника и задергалась всем телом, не в силах разжать челюсти.
Пустынник страшно заорал. Он кричал и кромсал змею ножом.
Я понимала, что рано или поздно, Дайко расправится с гадом и тогда пощады не придется ждать. Надо было хоть как-то вооружиться и дать отпор. Первой попалась в руки фляжка с бензином. Я еще решала, бежать со всех ног или швырнуть ею, как камнем, в пустынника, чтобы добить его, как зашуршали кусты, и из них выбралось нечто с горящим мечом в руке.
– Джедай?!
Короче, фляга полетела в это нечто. Сама удивляюсь, как попала. Звон стоял такой, что эльфы в деревне должны были перекреститься. Или что они там делают, когда слышат колокольный бой.
– Дура, – совсем как Сим Симыч произнес воин, с трудом стаскивая с себя шлем вместе с каким-то смешным чепчиком. Видимо, чтобы от соприкосновения с железом не напекло голову. Светлые волосы рассыпались по плечам. – Я тут мчусь на помощь, а она булыжником по голове.
– Мне не нужна помощь, – я, все еще не отойдя от жара схватки, собрала лезущие в лицо волосы и закрутила их в фигу. Во враждебном мире всегда нужно быть начеку. – Это он сейчас сдохнет от укуса змеи.
Незнакомец с сожалением глянул на погнутый шлем и, зашвырнув его в кусты, присел на корточки рядом с извивающимся на траве Дайко. Положил «остывший» меч рядом, но вспомнив о моем присутствии, переложил его подальше, дав тем понять, что агрессивную девицу опасается больше, чем пустынника.