Здесь, на знакомых тротуарах...

Кащей

Подтянутый скуластый мужчина в добротном, явно шитом на заказ черном костюме устало поднялся из-за массивного, красного дерева письменного стола. Блаженно расправил крепкие плечи – словно собираясь взмахнуть невидимыми крыльями. Шумно выдохнул. Коротким движением поправил антикварного вида малахитовый

Отсюда, с 66-го этажа столичного небоскреба – на секундочку, второго по высоте здания Европы – открывался шикарный вид на добрую половину города. Заложив руки за спину, мужчина задумчиво воззрился на мало-помалу разгоравшиеся внизу вечерние огни вверенного его попечению мегаполиса.

Согласно всезнающей «Википедии», хозяину кабинета недавно исполнилось пятьдесят девять, но, вне всякого сомнения, выглядел он несколько моложе – впрочем, мало кто знал, насколько моложе своего истинного возраста.

– Василиса, у нас все на сегодня? – не оборачиваясь от окна, осведомился мужчина у бесшумно появившегося в дверях референта – широкобедрой девушки в несколько неофисного фасона длинном зеленом платье в пол.

– Повелитель, у нас в приемной околачивается Баюн! – сообщила в ответ та, слегка склонив голову с толстым бубликом черной косы, удерживавшимся изящной серебристой заколкой в виде трехлепестковой короны.

Помимо неизменной верной помощницы теперь к хозяину кабинета, почитай, так почти никто и не обращался. Обычно – называли по имени и отчеству, самостоятельно выбранным им себе в этом веке в честь хорошего знакомца минувших лет, тоже, кстати, московского властителя: Даниилом Александровичем. Или с недавних пор незатейливо титуловали: «господин мэр». В прессе же – неизбежной докучливой спутнице его нынешней ответственной должности – чаще упоминали по фамилии: Бессмертный.

Даниил Александрович хмуро – впрочем, и без особой внутренней злобы – покосился на портрет на стене за письменным столом. Тот, кто был там изображен, однажды и настоял на такой записи в паспорте хозяина кабинета – должно быть, сочтя это забавной шуткой.

Мрачно хмыкнув, мэр наконец повернулся лицом к собеседнице.

– Блохастому что, было у меня назначено? – желчно осведомился он у референта, прекрасно при этом зная, что услышит в ответ.

– Нет, Повелитель, не было, – покачала головой девушка.

– Предупреждал же на его счет! – скривился хозяин кабинета. – Узнай, кто в секретариате выписал кошаку пропуск! – потребовал сердито. – Если окажется, что это кто-то из наших – доложи мне, если же из смертных, а наверняка так и есть… – он выразительно повел рукой.

– Казнить? – без тени улыбки уточнила референт.

Да уж, в благословенные стародавние времена наверняка так и следовало бы поступить, но в сей вегетарианский век – увы…

– Просто уволить, – вздохнул Даниил Александрович.

– Будет сделано, Повелитель, – послушно кивнула девушка. – А что насчет самого кота? – уточнила она затем. – Выгнать вон поганой метлой? – судя по тону Василисы, такой вариант виделся ей довольно заманчивым.

– Он хоть объяснил, чего ради сюда приперся? – прищурился мэр.

– Сказал, что по личному делу – больше никаких подробностей, – развела руками референт.

– Без хрустального шара ясно, что не по государственному! – ехидно хмыкнул хозяин кабинета. – Ладно, – решил он, неохотно возвращаясь в глубокое кресло за столом, – зови котейку, послушаем его сказки!

– Как прикажете, Повелитель!

Василиса проворно скрылась за дверью и менее чем через четверть минуты вернулась в сопровождении тучного брюнета, облаченного в свободную шелковую рубашку с широким распахнутым воротом, нарочито потертые синие джинсы люксового бренда и блестящие лакированные туфли-мокасины. В пухлой круглой физиономии гостя, как и в его вальяжных движениях, и в самом деле явственно читалось что-то кошачье.

– …так что, давай, лягушатина, бросай ты своего вечно живого и прыгай ко мне, в чудный мир высокого искусства! – донесся до чуткого слуха Бессмертного обрывок начатой еще в приемной фразы посетителя. – Приобщу тебя наконец к богеме!

Разумеется, эти неуместные поползновения наглеца девушка дежурно проигнорировала.

– Кот Баюн, Повелитель – по личному вопросу, – для проформы доложила она шефу.

– Сердечно приветствую, Твое Мэрство! – чуть ли не весь расплылся в широченной улыбище гость, соблаговолив-таки обратить взор на Даниила Александровича.

– Ну, здравствуй, коли не шутишь, – не особо приветливо буркнул из-за стола мэр.

– Какие уж тут шутки! – Баюн вразвалочку пересек кабинет и без приглашения взгромоздился на стул для посетителей – обозначив при этом достаточно ловкую для своей комплекции попытку бесцеремоннейшим образом закинуть ноги на хозяйский стол. Однако на миг тот вдруг будто бы сделался немного выше, и в нахальной затее своей «кот» не преуспел, ознаменовав неудачу недовольным фырканьем.

Бессмертный на это лишь криво усмехнулся:

– Зачем пожаловал, пушистик?

Вместо ответа гость многозначительно стрельнул взглядом в направлении застывшей у него где-то за левым плечом Василисы.

– Оставь нас, – разгадав сей прозрачный намек, попросил референта Даниил Александрович.

– Слушаюсь, Повелитель.

Девушка бесстрастно удалилась.

– Ну? – вновь приглашающе вздернул брови хозяин кабинета.

– А у тебя тут, в общем, ничего так, – не спеша, однако, переходить к делу, принялся с любопытством оглядываться по сторонам Баюн. – В сравнении с лучшими временами, конечно, скромненько – но зато чистенько! – дерзко подвел он итог беглому осмотру помещения. – И долго тебе еще своими оковами греметь? – спросил внезапно «кот», остановив беспорядочно блуждавший до того взор на украшавшем лацкан пиджака Бессмертного золотистом значке в виде миниатюрной копии мэрской цепи.

– А твое кошачье дело какое? – поморщился Даниил Александрович.

– Нет, правда, сколько тебе еще осталось терпеть вот это вот все? – несмотря на плохо скрываемое недовольство Бессмертного, и не подумал уняться гость.

– Сущие пустяки, – сухо выговорил хозяин кабинета. – Каких-то тридцать лет и три года – не считая трех месяцев с тремя днями.

– Не так уж и мало! – беспечно заметил его собеседник.

– В сравнении с отбытыми мной веками – ерунда! – небрежно отмахнулся мэр.