Здесь обитают чудовища [Глазом чудовища. Здесь обитают чудовища ]
Шрифт:
Женщина не сводила глаз со своих сложенных на коленях ладонях.
— Трудно… трудно сказать…
— А ты бы ушла, Мод? Если бы я сломал ногу и не смог дальше идти, если Леди Диана, Джин, Сэм, любой из нас сказал бы то, что ты только что сказала, ты бы согласилась?
Он замолк, но Мод ничего не ответила. Потом он продолжил:
— Мы с самого начала решили: останемся вместе, что бы ни случилось…
— Нехорошо так говорить. Мы с Джереми совсем старые, и мы здесь в безопасности. А вы можете вернуться, когда опасность минует.
— Мыпреодолеем все трудности, Мод, — к табурету, на котором сидела миссис Клапп, подошла Леди Диана и положила свои руки на согбенные плечи пожилой женщины, и слегка встряхнула её с грубоватой нежностью. — Мы побывали во многих переделках, и мы всегда справлялись со всем.
— Но когда-нибудь это может и кончиться, моя Леди. А я не хочу быть для вас обузой…
— Вы,Мод Клапп? Да что бы мы делали без вас? Помните, как вы вылечили Барри от лихорадки, когда все мы потеряли всякую надежду спасти его? Мы не можем обойтись без вас!
— И не забудьте, чем мы обязаны Джереми, — Джин опустилась рядом на колени и накрыла своими загорелыми руками шишковатые, скрюченные артритом, крепко сцепленные пальцы. — Он всегда знает, когда поблизости появляется кто-нибудь из Народа с Холмов. Нам не обойтись без тебя и Джереми, и мы не пойдём без вас!
— Ну и неправильно, — миссис Клапп упрямо стояла на своём. — Впрочем, если я скажу «нет», вы ещё, возможно, вздумаете меня нести. А я не потерплю, чтобы меня запихнули в корзину, — она слегка улыбнулась, — и потащили. А кто попробует, крепко получит от меня, это я говорю на всякий случай — если кому-нибудь из вас пришла в голову подобная мысль.
— Ты пойдёшь с нами своими собственными ногами, вместе со всеми, — заверил её Хэдлетт. — И я думаю, в нашем новом путешествии нам придётся больше скрываться и прятаться, чем бегать. Не так ли, Сэм?
— Ты всё правильно говоришь, викарий: когда тут совсем рядом с городом летают эти чёртовы штуковины, да и всё остальное. Мы выйдем через этот лаз в горе, а затем будем жить на просторе, как когда-то Джэс Хэггис.
— Однако мы-то не браконьеры и больно-то горазды прятаться по ночам, как Джэс, — заметила миссис Клапп.
— Я не поверю в это даже на секунду, Сэм. Мне больше по душе славная удобная кухня, чем все эти скитания. Вернуться в пещеру, ладно, я пойду, но тогда вам уже ни за что не выгнать меня оттуда.
Джин рассмеялась.
— Я припомню эти слова, Мод, когда вы в следующий раз возьмётесь за свою сумку с лекарственными растениями и начнёте рассуждать, чем бы её ещё набить, будь у вас возможность пройтись поглядеть, что растёт в округе.
— Обязательно, моя дорогая, — хихикнула миссис Клапп. — И ещё напомни мне о моих бедных ногах, ноющей спине и всём прочем. Да уж, домоседкой я стану, когда смогу выгнать Джереми в лес, — чего вам никогда не видать. Верно, старина? — обратилась она к серому коту, запрыгнувшему к ней на колени. Тот встал на задние ноги и, опираясь передними о грудь женщины, не сводил глаз с её лица, словно понимая каждое произнесённое ею слово.
— Так что ждём вечера и отдыхаем, — быстро подытожил викарий. — А с наступлением темноты отправляемся в путь.
— Пожалуй, это лучше всего, — согласился Страуд.
Если остальные и отдыхали, то для Ника этот день тянулся бесконечно. В комнате стало светлее, однако по-прежнему было душно: свежий воздух в отличие от света практически не проходил сквозь узкие щели, располагавшиеся под самой крышей. Дверь в комнату с окном, ставни которого остались распахнутыми, была приоткрыта, и он видел пятна солнечного света на пыльном полу.
Все сразу же растянулись на своих постелях, и, как ему показалось, несколько человек уснули. Но только не лётчик, лежавший рядом с ним на такой же груде листьев и постоянно беспокойно ворочавшийся. Нику даже послышалось, как пару раз тот что-то пробормотал про себя. Но, разумеется, его слова явно не были адресованы американцу, и он не отважился заговорить с ним.
Рита — девушка Кроккера, которая приняла предложение Герольда и потому больше не принадлежит роду человеческому. Нику никогда не забыть, как ладонь Линды прошла сквозь её протянутую руку. Иллюзия, но если и так, то создана она была кем-то, кто очень хорошо знал Риту. И зачем тогда иллюзии плакать? Неужели, чтобы он, Ник, вернувшись, рассказал об этом?
Голова его заныла от боли, спёртый воздух комнаты был невыносим. Стараясь производить как можно меньше шума, он встал, пробрался во вторую комнату и подошёл к окну, стараясь не касаться железной решётки. Через окно проникал лёгкий ветерок, и юноша радостно наполнил лёгкие свежим воздухом.
Отсюда он не мог видеть ни тропинки, ведущей к дому, ни леса, который находился на востоке, — окно выходило на юг.
Радуга… сначала Ник увидел лишь мерцание разноцветного пятна. А потом оно… отвердело — единственное слово, которое Ник сумел подобрать, чтобы обозначить происходившее. Пятно приобрело форму, объём и отчётливость сверкающих деталей.
И вот перед домом, внимательно разглядывая его, встал человек. Почему-то Ник был уверен, что этот незнакомец знает, где он стоит, даже если его и не видно в тени окна. Из-за угла вышло белое животное на длинных и тонких ногах, похожих на ходули, но лапы заканчивались мягкими подушечками вместо копыт. Впрочем на этот раз оно ступало по земле, а не парило в нескольких сантиметрах над поверхностью.
Жёсткий плащ Герольда был разделён на четыре квадрата, и на каждом красовалась своя вышивка. Ник догадался, почему англичане назвали его Герольдом — его костюм очень сильно походил на четырёхцветный гербовый щит.
Герольд и его конь заинтересовались домом. Ник спросил себя, может быть, ему стоит поднять тревогу. Но пока он медлил, Герольд вскочил в маленькое седло, едва ли большее, чем подушка-думка.
«Конь» сделал прыжок вверх и воспарил, точно на распростёртых крыльях. И хотя Ник прижался к решётке, только одну-две секунды он видел поднимавшегося вверх коня, пока они не исчезли из виду.
Глава восьмая
— Что такое, мой мальчик?