Здесь вам не клан

Бадевский Ян

Если секунданты подтвердят честность поединка, взаимные претензии сторон будут аннулированы.

И вот мы подъезжаем на спорткаре Сереброва к дремлющему в утренней тишине заводу. Шоссе неплохо сохранилось, но Артур Олегович всё равно ехал аккуратно, объезжал выбоины. Со всех сторон заброшку обступил лес. Мы остановились у проржавевших откатных ворот, вросших в серость бетонного забора. По верхней кромке ограждения тянулась спираль колючей проволоки. Вскоре я услышал шум мотора, и к нам подкатил хромированный пятнистый внедорожник с тонированными

стеклами. Из машины выбрался Дмитрий Виц.

Секунданты внимательно осмотрели контейнеры с оружием, проверили сами стволы и магазины с патронами. Серебров достал из бардачка компактный гаджет с горящим зеленым индикатором и положил на приборную доску. Виц продемонстрировал такую же хреновину. Память Корсакова подсказала, что это примитивная артефакторика, фиксирующая всплески эфирного спектра. Если кто-то из нас применит магию, зеленая лампочка погаснет, а вместо нее загорится красная.

После всех проведенных ритуалов мы выбрались из машины.

К нам подошел Юрий Антонов.

Бросил неприязненный взгляд в мою сторону.

— Господа, традиционный вопрос, — Серебров посмотрел на меня, затем — на моего оппонента. — Нет ли у вас желания примириться? Еще не поздно. Мы благополучно разъедемся, посидим в ресторане, отметим столь знаковое…

— Нет, — перебил Антонов.

Я пожал плечами:

— Мне всё равно.

— Что ж, расходимся, — сказал Виц.

Серебров с моим противником неспешно двинулись прочь. Кейс с «глоком» находился в руке эсбэшника. Когда пара скрылась за углом забора, я прислонился к капоту машины и скрестил руки на груди. Виц бросил взгляд на наручные часы. Сегодня он вновь был в своем любимом костюме и шляпе.

— Для справки, — нарушил затянувшееся молчание секундант. — Я хочу извиниться за недостойное поведение в тот вечер. Мы были пьяны, и я сильно раскаиваюсь.

— Извинения приняты, — отчеканил я.

А парень не промах.

Я знал в жизни не так уж много людей, способных признавать свои ошибки. Виц старше меня всего на пару-тройку лет, а уже в клане. И выглядит вполне адекватным молодым человеком. При свете дня…

Раздался звонок.

Секундант коснулся смарт-браслета и активировал громкую связь.

— Мы на позиции, — голос Сереброва. — Приступаем?

— Да, — ответил Виц. — Через минуту запускаю.

— Отбой.

Риторика Сереброва недвусмысленно намекает — человек военный. Надо пробить его, пока в будущем проблем не наворотил. Котелок у охранника варит…

Виц положил на сгиб локтя оружейный контейнер и откинул крышку.

Я выхватил из заглубленной ячейки обойму, сунул в кармашек на поясном ремне. Забрал «глок», снял с предохранителя, но убирать в набедренную кобуру не стал. Вместо этого передернул затвор и дослал патрон в патронник.

— Время, — сообщил Виц.

И я вошел в ворота.

Надо мной высились гигантские цеха с выбитыми стеклами и отвалившейся от стен штукатуркой. Кирпичная труба сиротливо уткнулась

в затянутое тучами небо.

Стал накрапывать дождь.

Разумеется, весь вчерашний вечер я потратил на изучение местности. Спутниковые фотографии, раздобытые всеми правдами и неправдами схемы эвакуации. У меня есть примерно минута, чтобы добраться до главного корпуса завода. В цехах можно затеряться, но в мои задачи это не входит. Гораздо важнее взять под контроль одну из задних дверей, через которую внутрь может попасть противник. Я знаю, что Антонов проникнет на территорию через пролом, образовавшийся у складских помещений. Если этот чувак решит войти в здание, то неизбежно пройдет по длинному коридору и окажется…

Вон у той двери.

Цех кажется непостижимым жильем сумасшедшего великана. Всюду — грязь, пыль, запустение. Металлические лестницы тянутся под самый потолок. Ржавые механизмы окостенели в лучах света, пробивающегося через остатки потолочного остекления. Свисают какие-то цепи, тросы…

Некогда этот завод производил стройматериалы.

А потом что-то изменилось.

Ценное оборудование разобрали и вывезли, остальное бросили на произвол судьбы. На крыше второго корпуса уже выросли молодые деревца…

Мои шаги гулко разносятся под сводами цеха.

Коридор во второй корпус — это «тоннель смерти». Узкое пространство, хорошо простреливаемое с любой стороны. Выбрав в качестве укрытия громадную цистерну, я решил не соваться без надобности в проем. Двери были сорваны, и я видел противоположный конец коридора.

Движение.

Я вскинул оружие и, почти не целясь, сделал три выстрела, стараясь максимально накрыть сектор. Фигурка, сунувшаяся было в коридор, исчезла.

Так, обходим.

Я перебежал от цистерны к штабелю деревянных ящиков, затем — к неприметной боковой дверце. Дернул за ручку — подалась. Выбрался в пультовую, затем — в комнату с раскуроченными металлическими шкафчиками.

Вторая дверь.

Улица, кусты.

Слева — прямоугольник галереи, где только что велась перестрелка. Еще чуть дальше — невразумительное нагромождение железобетонных конструкций, серых цистерн, многоклеточных оконных проемов, в которых почти не осталось стекол…

Метнувшись вправо, я начал стрелять на ходу, двигаясь на полусогнутых ногах. Антонов, как и следовало ожидать, выдвинулся из боковой двери, но там было крыльцо и полуразваленные ступеньки.

Первую пулю я вогнал своему противнику в колено.

Отдача была мягкой, я быстро к ней приноровился. Говорят, «глоками» вовсю пользуются девушки. Слабые кисти, оно и понятно…

Вторая пуля зацепила парню бедро.

Третья впилась в плечо.

Пистолет выпал из руки Антонова, а его самого припечатало к стене. Я тут же поспешил сократить дистанцию и пинком ноги отшвырнул оружие врага со ступенек в траву.

Навел пушку на оппонента:

— Лежать. Только дёрнись мне.

Антонов и не думал.