Здравствуй, Марабу!
Шрифт:
Он открыл глаза и, словно во сне, увидел перед собой людей в противогазах. Люди взяли его под руки и поволокли.
Внезапно сквозь боль пришли слова:
– Передозировка плюс аллергическая реакция!
Затем:
– Дора, вы загоните меня в могилу!
– Но кто мог знать!
– Я запрещаю вам экспериментировать с наркотическими газами! Нам не простят, если пациент отдаст концы!
– Он очнулся!
Слоним лежал на кушетке. Крохмаль осторожно взял его руку и спросил:
– Надеюсь, эксперимент не утомил вас? Как вы себя чувствуете?
– Терпимо.Жалобу в Госмозг напишу, как только представится возможность.
– Инструкции
– Не зарекайтесь. А вдруг это сам Госмозг выбросил мой реамобиль на Щит, чтобы проверить вашу боеготовность?
– Вы забываетесь, капитан! Здесь вопросы задаю я!
Когда все демократии на Земле оказались не в силах противостоять мировому терроризму и стали одна за другой преображаться в новое качество, а каждое уважающее себя государство обзавелось ядерным оружием, мировая интеграция оказалась разрушенной. Механизмы межгосударственных отношений постепенно исчезли, подтачиваемые движениями националистов, антиглобалистов, религиозных экстремистов и зеленых. Единственным способом государственного устройства, способного противостоять энтропийному воздействию этих движений оказался тоталитаризм отдельно взятых стран, которые принялись закрывать и укреплять свои границы, осваивая при этом космические рынки. На планете стал править принцип «наше государство – наша крепость».
Одетое в броню Приграничного Щита Государство, о котором идет речь, походило на колоссальную чашу, доступ в которую был открыт только из космоса. Пытаться пересечь границу, охраняемую силовыми установками, мог лишь безумец. Эти установки, снабженные по периметру границ фотоанализаторами, управлялись компьютером, который кроме этого осуществлял и координировал всю власть. Таким образом, Главный Компьютер страны, именуемый Госмозгом, мог выставить непреодолимый заслон любой вражеской силе, в том числе перелетным птицам, стаям волков или саранчи.
Госмозг принадлежал к поколению самопрограммирующихся компьютеров и осуществлял в стране единоличную власть через две антагонистические структуры, именуемые Безопасность и Лига, которые в свою очередь контролировали весь технический персонал по его обслуживанию, а также занимались сбором и вводом информации. Согласованности в действиях этих структур не наблюдалось, поэтому Госмозг время от времени избирал среди них координирующую группу во главе с Главкомом. Впрочем, и в ней тоже не наблюдалось единства интересов, благодаря чему информация, получаемая Госмозгом, была противоречивой, а часто и вовсе ложной. А тут еще зоны, данные о которых были введены с большим опозданием.
Перед Главным Компьютером страны неожиданно открылась ужасающая картина: государственная земля стала десятками и сотнями гектаров выпадать из-под экономического и политического контроля. Это были изолированные участки, утратившие всякую связь с центральными органами. Они сначала появились внутри страны в виде небольших островков, вход на которые запрещали яркие таблички, понатыканные по инициативе местных органов управления. Таблички предупреждали об опасности. И эта опасность проявлялась в виде искаженного и абсолютно не изученного пространства, вступающего в жесткий контакт с потенциалом человека.
В то время, когда этот процесс только зарождался, никто не знал о характере этого взаимодействия,
Несмотря на принятые меры, зоны ширились. Вся страна вдруг оказалась беспорядочно перетянутой колючими границами, которые вскоре стали напоминать годичные кольца на срезе гигантского дерева. Внутри этих колец жизнь не умирала. За барьерами оказались целые семьи, затем районы и поселки, а вскоре и города. А сами барьеры стали проявлять свойства клеточных мембран с избирательной пропускной способностью.
Посланные на изучение этих свойств физики, обнаружили там искажение пространственно-временных вихрей, но Госмозг так и не смог получить подробных сведений, потому что часть этих физиков пропала внутри зон. Там же очутились и солдаты из караульной службы, которые довольно быстро освоились, построили на месте караульных будок дома и разбили напротив окон огороды.
Несмотря на быстро распространившиеся слухи о зонах и исчезающих людях, это явление официально замалчивалось. А о том, что внутри зон продолжает идти жизнь, независимая от Государства, знали только те, кому в строжайшей тайне была поручена борьба с невидимой, но реальной опасностью.
Слоним проснулся, вокруг было темно. Вернулась память, и он вспомнил об аресте.
Слоним посмотрел на свои часы. Светящийся циферблат показал два часа ночи, запястье и голую стену. Прошло уже двое суток, как он ступил на родную землю, встретившую его нежданной враждебностью.
В полете Слонима тревожили воспоминания о прошедшей вахте и неясные предчувствия. Он отказался от анабиоза, и часть пути провел в тренировочном зале и библиотеке. Командир подразделения, майор Гуннар Гобой, тоже не любивший анабиотических камер, как обычно составлял ему компанию во время перелета. Несколько раз Слоним пытался высказать Гобою свою точку зрения по поводу прошедшей вахты, что по инструкции делать запрещалось. Личные мнения о работе всегда следовало держать при себе, будто их не существовало. Дружба, какой бы давней она не была, во время таких разговоров неожиданно омрачалась и грозила перейти во враждебность.
Они контролировали работу аборигенов на 04-Х. На планете находились заводы стратегического назначения, шла добыча радиоактивных металлов и золота, строилось два космодрома на случай военных действий в этом участке галактики. Система по контролю над выполнением плана поставок, наказанию нарушителей, выдаче зарплаты, опиралась на власть местных вождей. Они делали эту работу, почитая землян, как богов, а своих же соплеменников считали существами низшего порядка, даже насекомыми, достойными только одной чести: умереть на строительстве или добыче.
Аборигены – вполне разумные существа с множеством ловких конечностей – прекрасно управлялись на производстве. Но требования Госмозга все время росли, план поставок увеличивался, а в карьерах и на заводах росло число смертных случаев.
«Мы убиваем их, заставляя работать почти круглые сутки», – говорил Слоним, предлагая доложить на Землю о происходящих нарушениях.
Гобой, как старший по должности и званию, отклонял эти предложения
«Главное – отработать своё время, – отвечал он. – Нас не интересует ничего, кроме поставок. Плевать на этих аборигенов!»