Здравствуй, сын!

Борн Амелия

– Нет.

Краткое, емкое отрицание, в котором было больше веса, чем в миллионе других слов. Криво усмехнувшись, я заметила:

– Вот это мне повезло.

Волков провел по волосам рукой, уже привычным жестом, как всегда делал, видимо, когда ощущал себя растерянным, потом сказал:

– Ди, я могу еще бесконечное число раз сказать, как мне жаль, но это уже ничего не изменит. И такое действительно было со мной впервые, чтобы я настолько себя не контролировал. Я не должен был так поступать, но...

–

Но поступил, - спокойно заметила я.

– Да. Просто... вероятно, никто так меня не заводил раньше.

Мне, наверно, стоило рассердиться, но вся прошлая боль сейчас странным образом молчала. Возможно, мысль, что Волков никого другого так не хотел, приносила мне какое-то извращенное удовлетворение.

– Идем на колесо, - пробормотала я и, решительно расправив плечи, зашагала вперед.

Когда Олег, первым запрыгнув в кабинку, подал мне руку, и колесо, дрогнув, пошло на очередной круг, я практически одними губами прошептала:

– Вообще-то, я боюсь высоты.

И когда его руки вместо ответа опустились мне на талию, крепко прижимая к себе, я вдруг поняла, что именно этого и искала - ощущения надежности. И что к этим рукам, обнимающим меня, не чувствую прежнего отторжения. Более того - внутри зарождалось хрупкое доверие. Откинув голову Волкову на плечо, я заставила себя посмотреть вниз. И поняла вдруг, что сегодня тот день, когда я впервые за всю жизнь ничего не боюсь.

И, видимо, тот человек.

Часть 27. Олег

– Олег Владимирович! К вам… посетительница.

Новая секретарша Татьяна, видимо, до сих пор не особо понимала, что к чему. Или же просто я упустил тот момент, когда стоило посвятить ее в курс дел более глубоко. Она мялась, а я уже понимал, что ничего хорошего от этой самой посетительницы ждать не приходилось. И даже представлял, кто именно заявился ко мне в офис.

Хотя, наверно, это было даже к лучшему. После той поездки на аттракционе с Дианой, многое изменилось. И пусть я не торопился, пусть между нами ничего особо не произошло, я чувствовал, что иду верным путем.

– Олежа! Что за церемонии?
– недовольно возвестила Ви, входя ко мне в кабинет без обычного на то разрешения.

Я кивнул Тане, давая понять, что все в порядке, и когда секретарша вышла и закрыла за собой дверь, поднялся навстречу Летти.

– О, наверно, ты ожидала, что свою будущую жену я буду впускать в свой кабинет в любое время дня и ночи?

Мой тон был ледяным и насмешливым. Я знал, что подобного Летти терпеть не могла. Вот и теперь на ее лице сначала появилось выражение недовольства, потом его сменила растерянность. А следом Ви улыбнулась самой елейной и искусственной из своих улыбок.

И как только я мог с ней встречаться и думать о том, что она когда-нибудь сможет стать моей женой? Нет, конечно же, я совсем не допускал

и мысли, что это воплотится в жизнь, но… Но ведь прикидывал мысленно, каково будет назвать Виолетту своей супругой.

И раньше мне это казалось вполне вероятным, а вот сейчас… Сейчас, с появлением Матвея и Дианы, все встало на свои места.

– Твою будущую жену?
– промурлыкала Летти, подходя ко мне.

Она заняла место на моем столе. Положила ногу на ногу и взглянула на меня со все той же выбешивающей улыбкой. С одной стороны - не бросалась на шею, и на том спасибо. С другой - наверняка понимала, что сможет меня обыграть и получить себе с потрохами.

– Да, мне тут сорока на хвосте принесла, что ты не просто распространяешь эту фейковую новость, но еще и выбираешь себе свадебное платье.

Я потер подбородок, откинувшись на спинку кресла. Сам же цепко следил за выражением на лице Виолетты, и когда она поморщилась, понял, что попал в цель.

– А что в этом плохого?
– подернула плечами Летти, грациозно поднимаясь со стола и подходя к окну.

Заложила руки в карманы модного короткого полукомбинезона, распрямила спину.

– Твоего сына я приму. Сможешь перечислять ему алименты, если ты об этом, - сказала Ви, и я застыл, приподняв брови.

То есть, мне разрешали оставить Матвея в качестве того, к кому раз в месяц будет уплывать часть семейного (как надеялась Летти) бюджета?

– Я не знаю, почему вообще с тобой это обсуждаю, - признался, поднимаясь на ноги и подходя к двери.
– Хотя, вру… знаю. Мне очень любопытно понять, с какого хрена люди считают, что могут что-то решать за других, не спрашивая и не вникая в их истинные желания?

– Олежа… я уверена, что так будет лучше для всех! И для твоего ребенка тоже. Ведь у него теперь появятся деньги. Мы не будем скупиться, обещаю!

Летти подошла ко мне и, когда я предпринял попытку открыть дверь, чтобы указать Ви направление, положила руку на мою ладонь.

– А я рожу тебе другого сына. Или дочь. А лучше - двоих детей. И ни слова не скажу против твоего нынешнего ребенка, клянусь!

Видимо, на моем лице отразилось все, что я думаю по этому поводу, потому что Летти сначала отшатнулась, потом - взглянула на меня с неверием.

– Будь добра, покинь мой кабинет и забери с собой весь свой маниакальный бред. Никаких детей, кроме Матвея, мне не нужно. А когда я захочу еще одного ребенка - мне его родишь вовсе не ты, поверь.

Процедив эти слова, я приготовился к тому, что Ви выдаст еще что-нибудь. Но она лишь окинула меня взглядом, в котором была вся ненависть вселенной, и вышла прочь из моего кабинета.

Тогда я надеялся, что навсегда.

– Олег?

Диана отступила в удивлении, но потом глаза ее прищурились и она… улыбнулась.