Здравствуйте, дети!
Шрифт:
Ребенок, я верю, хочет воспитываться, только он не может нам этого сказать, потому что свое стремление еще вполне не осознает. Он не любит так называемое свободное время, когда не знает, что делать, чем заняться. Ребенок свободен — что это значит? Пусть делает, что хочет? Но то, чего он хочет, будет зависеть от того, что ему предлагается. Он — деятельное существо, и для него свобода и свободное время ничего не означают, если нет возможности выбирать виды деятельности. В тех группах продленного дня, где детям не предлагаются разнообразные, эмоциональные, познавательные занятия и развлечения, я уверен, они будут скучать. Они будут скучать и по жизнерадостным, добрым воспитателям, умеющим руководить детской увлеченностью. И пусть никто не думает, что если дети бегают, прыгают, шумят весь день без особой цели, то они предельно радостны и все это представляет собой форму выражения их полного удовлетворения. Нет, скучать можно по-разному, и если ребенок без толку слоняется, то, будьте уверены, этим он выражает свою скуку.
Как и все мои коллеги, я стремлюсь дать детям всестороннее — умственное, трудовое, нравственно-этическое, эстетическое, физическое — развитие. Стремлюсь к тому, чтобы в формирующейся личности ребенка все эти стороны сочетались гармонично и взаимодействовали друг с другом, так как личность не есть сумма этих качеств, она гармоническое целое. И чтобы это мое стремление стало реальностью, я забочусь об организации разного рода деятельности, в которую могут включиться мои шестилетки, ибо деятельность — условие развития и формирования; только целенаправленно сочетающиеся между собой виды деятельности могут стать условием всестороннего и гармонического развития.
Нам — педагогам — одним не справиться с решением проблемы: подарить детям жизнерадостный продленный день. Мы нуждаемся в помощи. Но в какой, от кого?
От родителей, конечно!
И я воображаю жизнь моих «нулевиков» в продленке: в этой же самой классной комнате, в коридоре, школьном дворе, в парке. Какие занятия можно им предложить?
В классе раздвинуты парты. В середине комнаты полукругом поставлены стульчики. Кто сидит, кто стоит. У детей музыкальные инструменты: деревянные ложечки, треугольники, бубенчики, барабаны, кастаньеты, ксилофоны. Это ритмический оркестр. Дети ставят музыкальную пьесу, которую написал для них отец Гочи — дядя Валерий. На днях он пришел ко мне радостный. «Я написал для детей музыкальную пьесу «Храбрый заяц»!» — сказал он и исполнил несколько песенок. Мне они очень понравились: мелодичные, ритмичные, их легко петь. Он обязался проводить с детьми музыкальные занятия, создать ритмический оркестр. Этот жизнерадостный, одержимый любовью к музыке человек стремится к тому, чтобы раскрыть детям удивительный мир музыки. И вот в моем воображении рисуется занятие.
— Какую сценку мы сейчас разыгрываем?
— Звери провожают отважного Зайца ко Льву!
— И о чем должны говорить наши инструменты, наше пение?
— Звери сочувствуют Зайцу!
— Звери переживают расставание с Зайцем!
— Мы должны выразить горечь, сожаление: а вдруг Заяц больше не вернется!
— Как ты это будешь выражать на своем ксилофоне?.. А на барабане?.. Не совсем так, ведь нам нужно языком музыки передать и тревогу, и опасение за Зайца… Приготовились…
Ритмический оркестр заиграл, дядя Валерий дирижирует: рукой, мимикой, голосом.
— А теперь хотите, я сыграю вам что-нибудь? — спросит он детей в конце занятия и сядет за пианино. Дети обступят его.
— Еще! — попросят дети. Он сыграет еще. Детям не захочется отпустить дядю Валерия…
Придет к детям дядя Нугзар, отец Левана. Тоже веселый, добрый молодой человек, солист театра оперы и балета.
— Хотите, научу вас говорить языком танца? — Дети, конечно, захотят: танец и улыбающийся молодой человек.
— Можете узнать, что я вам сейчас «скажу»? — И он тут же; в классе, сделает несколько пар
Затем он поставит детей в круг и начнет учить азам балета. И хотя дядя Нугзар будет требовательным, заставит их по нескольку раз проделывать одно и то же па, они полюбят эти занятия. Устанут? Тогда дядя Нугзар посадит их в круг и расскажет интересную сказку о танцах, расскажет об этом удивительном и понятном всем «языке танца».
— В воскресенье всех вас приглашаю в театр оперы и балета на утренний спектакль. Я буду танцевать. А вы потом скажете мне, что понравилось, а что — нет!
А как интересно будет с дядей Гиви, отцом Нино (он работает в кукольном театре). Он начнет с того, что предложит детям изобразить, как ходят люди по улице в дождливую погоду.
Лела смутится. Элла не захочет. У Магды не получится. Майя просто с серьезным видом станет ходить по комнате.
— Разве так ходят в дождливую погоду! — возразят «зрители».
Лери накроет голову газетой, осторожно пойдет по краю «тротуара», он весь промок до ниточки да еще подскользнется и упадет в «лужу», поднимется и опять упадет; кто-то поможет ему встать; он забежит в ближайший подъезд, там тесно, но зато нет дождя.
Импровизированная пантомима — веселая, понятная всем. Дети посмеются, поаплодируют. Разыграет сценку и дядя Гиви.
— Только вы скажите, кого я буду изображать! — и он изобразит.
— Старика!
— Правильно! А теперь?
— Вы изобразили двоих!.. Молодых… Они помогают друг другу!
— А теперь?
Дети внимательно будут смотреть. Кто скажет, что дядя Гиви изобразил девочку, кто скажет, что мальчика с собачкой. Но один — Лери — догадается: «Вы изобразили девочку, только не в дождливую, а в солнечную погоду!»
Потом дядя Гиви с грустной интонацией прочтет веселое по содержанию стихотворение и спросит у ребят, правильно ли он прочел, а если нет, то почему. И занятие подойдет к концу. «Вы научитесь «языку театра»!» — скажет дядя Гиви детям на прощание.
Все эти занятия — музыкальные, хореографические, изобразительные, театральные… — будут развивать эстетическое чутье, эстетический вкус моих ребятишек. «Выражая себя, человек растет… — говорила Н. К. Крупская. — Выражая свои переживания в песне, в танце, в мимике, человек лучше осознает себя» (Крупская Н. К. О задачах художественного воспитания. — Пед. Соч. М., 1959, т. 3, с. 315).
Я размышляю о том, что содержание обучения отдельным видам искусства должно иметь общую основу. Что может стать такой основой? К сожалению, программы не подсказывают мне, как действовать. Программа музыки служит только музыке, программа рисования — только рисованию. Как будто нет у них ничего общего — там звуки, тут краски. Может быть, догадливый педагог поставит на проигрыватель пластинку с записью музыки П. И. Чайковского и предложит детям нарисовать картину, возникшую в их воображении под впечатлением музыки. Это хорошо. Но все-таки — что должно объединять музыку, рисование, танец, театр, которые я хочу ввести как виды деятельности в продленке для шестилеток?
Ну, конечно, здесь не должно быть проблемы: общей основой для всех видов искусств, как и для всех наук, является действительность. Но надо вычленить область действительности, отражаемую искусством. Художник рисует одинокое голое дерево, на котором чудом оставшийся листик еще держится. И что он отразил на картине? Разве он хотел показать именно это дерево с этим листиком? А если композитор пишет музыку, разве для него важнее всего сочетание звуков?
Во всех произведениях искусства отражено чувственное, эмоциональное отношение человека к людям, природе, к самому себе, к жизни в целом. Симфонии, полотна, пластические движения тела — это различные формы проявления человеческих радостей, огорчений, стремлений. В каждом художественном произведении опредмечена действительность — сам художник с его мироощущением и его борьбой. И эту действительность разные виды искусства отражают каждый своим языком — языком звуков, красок, пластики… И чтобы понять произведение искусства, надо знать язык этого искусства, надо знать, как созерцать, как слушать, как читать произведение.