Зеленая креветка (Сборник с иллюстрациями)
Шрифт:
…Джуба душно и сладко пахла пальмовой древесиной. Доски жарились на солнце в собственном соку. Медленными коричневыми пузырями вытапливалась липкая смола. Шуршали жесткие надкрылья короедов. В тени фикусов неподвижно распростерлась бархатная бабочка, сжав в тугую спираль мохнатый хоботок…
Хорошо было в сочной, глубокой тени.
Здесь, на дровяном складе, позади фактории обедали рабочие. Сквозь кору и стружку вяло поблескивали ржавые рельсы вагонеточного пути. На перевернутой вагонетке была расстелена
— Мир вам. Приятного аппетита! — поздоровался я.
— Салям. Садитесь с нами, — пригласил меня темный, как сандаловое дерево, сухой старик с седыми, в мелких колечках волосами.
Я достал сигареты и поочередно предложил закурить каждому. Старик взял чистый картонный стаканчик и налил мне водки. Она была сладкая и терпкая, как самогон. Соленая тыква напоминала вялый, расползающийся огурец.
— Инглези? — спросил он.
Я покачал головой.
— Аллемани?
— Нет. Русский.
Старик согласно кивнул. Ели молча.
— Куда это ваше начальство подевалось? — спросил я, допивая едкий гранатовый сок.
— Я — десятник! — гордо сказал старик, погладив костлявую грудь.
— Мне, собственно, нужен горный инспектор… А мистера Пирсона вы знаете?
— О, Пирсон! — отозвались рабочие и замолкли.
— Он уехал, — сказал старик, — уехал на север. Горный инспектор тоже уехал. А что, господин хочет нанять рабочих?
— У меня уже были рабочие, но они сбежали.
— Сбежали?!
Все, кто лежал в тени, поднялись и подошли ближе.
— Ну да, сбежали, — ответил я, — испугались большой летающей красной ящерицы и сбежали.
— Вы видели большую летающую красную ящерицу? — тихо спросил старик.
— Нет… Не думаю.
— А сколько вы платили рабочим?
— Полтора фунта.
— В неделю?
— В день.
Старик что-то сказал по-нилотски. Стоявшие вокруг меня загалдели. Говорил со мной только старик. Видимо, он один знал английский.
— Никто не сбежит от своего счастья, — сказал он. — Мы даже не слышали, чтобы в Джубе платили такие деньги.
— Нет, не в Джубе. Мы работали на Оберре.
Стоявшие вокруг нас вновь стали оживленно переговариваться. Крикнув что-то, старик унял шум.
— А откуда рабочие? — спросил он, тщательно поплевав на сигарету и затоптав ее в землю. На выбеленной стене фактории огромными красными буквами было написано: «Не курить!» Я только теперь заметил надпись и тоже поспешил погасить свою сигарету.
— Рабочих, по-моему, набрали здесь, в Джубе. Старик недоверчиво засмеялся и покачал головой.
Это становилось интересным.
— Я даже знаю их имена, — сказал я, доставая записную книжку. — Хафзи, Умго, Мболо, Нгамо…
— Нгамо — кривой? Одноглазый? — перебил меня старик.
— Нет! Высокий и красивый нубиец.
— Мы не знаем здесь таких людей. — Голос старика приобрел торжественные ноты. — У нас в Джубе нет мужчин, которые бежали бы от такого заработка… Ведь вы говорите, что они даже не видели… Красного, — тихо добавил он и что-то сказал товарищам.
Они опять зашумели и замотали головами.
«Так, мистер Пирсон, оказывается, вот они какие, африканские особенности», — подумал я.
Экзотика спадала, как шелуха с луковицы. С горькой, но здоровой, ядреной луковицы.
— А Танге, Билля Ленгстона, Фавзи Ашляка, Роже Дюверье и Ндулу вы знаете? — назвал я имена рабочих, которые сбежали в первый раз еще тогда, в Капоэта.
— Роже Дюверье знаю, — важно кивнул головой старик, — но он не из Джубы. Этот большой негр с севера. Роже не побоится Красного… Но он мог сбежать, если ему вместо полутора фунтов заплатили два. Никакого рабочего достоинства. А остальных людей я не знаю, они не из Джубы.
Я молча поблагодарил старика и поднялся. Многое для меня стало ясно.
— А Махди? Вы, конечно, знаете Махди? Махди побоялся бы Красного? — спросил я.
Рабочие зашумели. Старик что-то сказал им, и они зашумели сильнее. Глаза засверкали, ноздри раздулись и затрепетали. Старик кивал головой и прицокивал языком.
— Нет, — сказал, поворачиваясь ко мне, — Махди не побоялся бы даже ифрита. Он сам ифрит, этот Махди. Его боится вся Капоэта… Но зато он боится… своей тени, которая приходит к нему во время сна.
Старик опять что-то пробормотал по-нилотски. Рабочие рассмеялись. Нахмуренные лица разгладились.
— Спасибо вам! — Я поклонился.
— И вам спасибо, — с достоинством ответил старик.
Рабочие почтительно приблизили ладони ко лбам.
— Я могу вам помочь набрать новых рабочих! Тоже за полтора фунта в день! — крикнул старик мне вдогонку.
Я обернулся:
— Спасибо. Я обязательно прибегну к вашей помощи. Через некоторое время! А сегодня я еду в столицу.
— А что у вас за работа на Оберре? Собираете коллекции?
— Нет. Ищу petrolleum.
— Petrolleum?
— Ну да, oil.
— Oil?
— Вы не знаете, что такое oil?
Старик помотал головой.
— Petrolleum… Не знаю, как вам объяснить. Черная горючая жидкость. Из нее делают бензин.
— Да, нафта.
— О! Нафта!
— Зачем всем так нужна нафта? Русси тоже нужна нафта?
— Нужна. Я ищу ее для вас.
— Для нас?
— Да. По просьбе правительства вашей республики.
— О! Это совсем другое дело. Так вы приходите. Обращайтесь прямо ко мне. Я достану вам хороших рабочих, которые не покинут вас. Даже за четыре фунта в день! — Старик засмеялся.