Зелёная мантия
Шрифт:
Она глубоко вздохнула и заговорила медленно, выжимая слова:
– На меня… напали, когда я подъехала к дому. Мужчина в грузовике… поджидал меня…
Али крепче сжала её руку.
– Господи, – пробормотал Валенти. – Этот самый Хови?
Она покачала головой:
– Совсем незнакомый.
– Иисусе. Что же это здесь творится? – Валенти покачал головой. – Словно весь мир вдруг сошёл с ума. Тот парень сказал, чего хочет?
Френки сглотнула и чуть слышно проговорила:
– Меня.
Молчание показалось долгим. Наконец Али, прижавшись тесней к матери и обнимая её, сказала:
– Все
– Да, мы уж постараемся.
Между ними снова пролегло молчание. Али обнимала мать, Валенти сидел, с неловкостью глядя на них. Ему хотелось утешить обеих, но приходилось бороться с накатывающей волной ярости. Френки больными глазами смотрела в пространство. Потом взгляд прояснился, и она обратилась к Валенти:
– Тот человек с фургоном – он из ваших прежних сотрудников? Тех времён, когда вы занимались изучением мафиозных структур?
Валенти моргнул:
– Кто вам такое сказал?
– Али.
– О! – Он обернулся к Али, и та легонько повела подбородком из стороны в сторону. «Верно, малышка. Пожалуй, лучше пока так и оставить. Но потом нам с тобой придётся поговорить». – Да, – продолжал он, – Марио обучил меня всему, что я знаю о преступности. Он был мне вроде как… – Тони поискал слова.
– Наставником?
– Да.
– Ну, он, кажется, знает дело. И какое снаряжение!
– Да, Марио всегда любил игрушки – самую современную технику. Послушайте, – он переводил взгляд от матери к дочери, – как насчёт поспать?
– Хорошо бы… Ой, сумочка. У меня там…
– Она у двери, – успокоил Тони. – Я её захватил. Занимайте мою спальню, Френки, а Али может снова поспать в гостевой.
– А как же вы?
– Я и здесь прекрасно устроюсь, не беспокойтесь. Все равно кому-то надо поглядывать, понимаете? На всякий случай. Отсюда я сразу услышу, если что.
Он принёс сумку и, когда Френки пошла к лестнице, поймал Али за руку.
– Надо бы поговорить.
– Я знаю… Завтра, ладно? Я рано встану, а мама всегда спит долго.
– Договорились. Утром у тебя свидание.
– Тони, она ничего, а? Я хочу сказать, она так выглядит… будто выжатая.
– Ей здорово досталось. Она не так молода, чтобы мгновенно приходить в себя, как это делаешь ты, и не имела случая привыкнуть к такому дерьму, как я. Но с ней все будет хорошо. Можешь мне поверить, Али. Она очень крепкая.
Али кивнула:
– Спок-ночи, Тони.
– Да-да, bиопаnotte [24] . Зови меня, если станет страшновато или что-нибудь послышится, ладно? И маме скажи.
24
Buona notte – доброй ночи (ит).
– Скажу…
Он посмотрел, как она поднимается наверх, и снова вернулся на диван. Посидел там, задумчиво растирая ногу, потом встал и перенёс все оружие на кухню. Стреляли только из «тридцать восьмого» Хови, но, закончив разбирать и смазывать его, Валенти взялся за остальные. Когда руки заняты, лучше
Али так недолго прожила в собственном новом доме, что гостевая спальня Тони казалась ей почти такой же привычной, как своя. Умывшись и поуютнее укутав маму, она присела на кровать в захваченной Френки пижаме и уставилась в окно.
Она, стало быть, молода и легко приходит в себя? Али так не думала. Она обходилась методом «подумаю об этом потом». Приём был отработанный. Хотя в последние сорок восемь часов проблемы были не чета прежним, но девочка обнаружила, что привычный способ годится и для них. Не так уж легко то и дело переезжать с место на место, привыкая к новым школам и соседям. Зато она научилась полагаться прежде всего на себя. Научилась справляться с собой. Разве сегодняшняя ночь не доказательство? Но как подумаешь обо всем…
Как ни странно, её мысли занимала не тайна в образе оленя или Зеленого Человека, а лохматая девчонка Малли. Али упрямо гадала, кто она и чего на самом деле добивается. Льюис очень красноречиво объяснял, как все должно быть, хотя, может быть, он и не все сказал, а вот непринуждённая открытость Малли наводит на мысль о розыгрыше. Однако Малли показала ей то, другое место. Али так и не поняла, где они побывали, но подделать такое невозможно, это уж точно.
Так что ей делать: послушаться Малли, развести костёр, вызвать к себе тайну и отпустить на свободу? А если это ошибка? Откуда ей знать, как поступить, если олень так и не сказал, чего он хочет. Значит, единственный способ узнать наверняка, это снова вызвать его. Думать об этом было радостно и страшновато.
Надо поговорить с Тони. А может, и с Льюисом, хотя с ним надо поосторожнее. А маме что сказать? Да, ну и путаница.
И тут что-то нарушило течение её мыслей. Встав с кровати, Али подошла к окну и прижала ухо к стеклу. Так было слышнее. Стая. Охотится.
Должно быть, всё ищут оленя, но лай послышался ближе, и вскоре они показались из-за деревьев: то ли псы, то ли монахи в капюшонах. Она хотела отстраниться от окна, но их взгляды приковали её к месту.
Если они поймают наш след здесь, вспомнились ей слова Малли, то подумают, что и мы отсюда… Тёмный Человек натравил их на всякую тайну, понимаешь? А мы бегаем не так быстро, как олень…
О боже! Не за ней ли они теперь гонятся? Неужели они приняли её за осколок тайны, принявший облик девочки?
Али с беспокойством следила, как они рыщут по опушке. «Зови Тони», – сказала она себе. Хотя что он может сделать против таких созданий? Стрелять? Она вспомнила человека, выстрелившего в оленя позапрошлой ночью. Не очень-то ему помог пистолет. А если и с этими будет так же?
Она все-таки открыла рот, чтобы позвать Тони, но горло так пересохло, что из него вырвался только жалобный писк. Али попробовала снова, но тут псы стали один за другим скрываться в лесу. Когда пропал с глаз последний, удерживавшее её оцепенение отпустило. Али поспешно закрыла окно и легла в постель. Мышцы превратились в студень.