Зеленая мать
Шрифт:
— Значит, ничего не было? — спросила Орб. — И мои друзья…
— Мир цел и невредим.
Невозможно даже описать, какое Орб испытала облегчение.
— Значит, я должна выйти замуж за Сатану?
Хронос молча кивнул и исчез.
Орб еще немного посидела на берегу, глядя на волны. Потом вздохнула.
— Сатана! — шепнула она.
Появился Наташа:
— Ты приняла решение?
— Я выйду за тебя.
— Ты все помнишь?
— Как во сне. Но суть одна: ты вернул мне мир,
— И это все?
Орб посмотрела на него. Перед ней стоял высокий, красивый, привлекательный мужчина — тот, которого она уже привыкла называть Наташей.
— А почему у тебя нет ни рогов, ни хвоста? Ведь притворяться уже незачем!
— А я действительно так выгляжу — точнее, так выглядело мое смертное тело, когда я стал инкарнацией. У воплощения же Зла действительно рога и хвост. И то, и другое — правда. Но с тобой я предпочитаю быть таким, как сейчас. И ты действительно ничего больше не хочешь мне сказать?
— Я люблю тебя.
Может, Нат и сделан из одной лишь лжи, но Орб просто обязана сказать ему правду.
— Эти слова я и хотел услышать, Гея, — улыбнулся Сатана. — Позволь мне обнять тебя.
— Тебе нужно разрешение?
— Да, сегодня — впервые. Я не хочу принуждать тебя.
Принуждать! Разве она в силах отказать ему?
— Да, ты можешь обнять меня, Сатана.
Нат привлек ее к себе, и она задрожала в его объятиях, даже зная, что он такое на самом деле.
— А поцеловать можно?
Орб хотела бы сказать, что делает это с отвращением, только из чувства долга, но это была бы неправда. Она всем сердцем жаждала этого поцелуя.
— Можно.
Он поцеловал ее, и Орб поняла, что ее чувства остались прежними, несмотря на саморазоблачение Наташи.
— А можно…
— Только после свадьбы!
Нат рассмеялся, и она тоже рассмеялась, и мир вновь стал прекрасен, несмотря ни на что. Какими бы черными ни были предзнаменования, Орб хотела этого брака.
— Я теперь проклята, да. Сатана? — спросила Орб.
— Инкарнация не может быть проклята. Но будь ты даже смертной, это зависело бы только от твоих поступков и, главное, их мотивов. Ведь ты выходишь за меня ради спасения мира?
— Да, но еще и потому, что люблю тебя.
— Ни любовь, ни спасение мира не могут навлечь на тебя проклятия.
— Однако моя сила укрепит твою, а значит, я помогу тебе творить Зло!
— И ты любила бы меня меньше, если бы я воспользовался твоей силой?
— Я… мне пришлось бы.
— Тогда я не буду прибегать к твоей силе, Гея.
— Разве тебе можно верить?
— Ты не можешь доверять моим словам, но мои поступки скажут все сами за себя. И тогда ты поймешь, что я люблю тебя.
— Как бы я хотела, чтобы это было правдой!
— Придет время — и поверишь.
Орб боялась, что на этот раз он не лжет.
Свадьба была грандиозной. Та часть Ада, где она проходила, представляла собой внутренность огромного собора — такого высокого, что казалось, будто под куполом проплывают облака. Каменные своды были покрыты великолепной резьбой. Множество витражей изображали разные мифологические сцены.
Впереди, на помосте, стояли полукругом семь кресел из черного дерева. Искусный мастер вырезал каждое из них в форме, присущей той инкарнации, для которой оно было предназначено. Первое кресло изображало скелет; ноги его служили ножками, руки — подлокотниками, а череп — подголовником. Второе напоминало огромные песочные часы. Третье было вырезано в форме паука. Еще одно символизировало огромный красный меч и ножны, а пятое было в форме дерева, чьи ветви, изгибаясь, создавали удобное место для сидения.
Крайние кресла с обеих сторон были заметно больше остальных. Одно из них украшали изображения чертей с вилами, другое — ангелов в окружавшем их сиянии.
Все эти детали Орб наблюдала как бы со стороны — сама она в подвенечном платье стояла в другом конце зала, дожидаясь начала церемонии.
В какой-то миг пустые скамьи вдруг оказались заполнены народом. Здесь сидели все — абсолютно все! — знакомые Орб, включая тех, кто давно уже умер. Товарищи по детским играм, учителя, родственники и случайные знакомые, друзья и те, с кем она за всю жизнь перемолвилась лишь парой слов…
Орб очень хотелось подойти и поболтать с ними — ведь среди гостей был и ее отец, Пасиан, и много других людей, которых она не видела целую вечность. Но сделать этого было нельзя. Она — невеста и не должна покидать своего места. Кроме того, возможно, многие из этих этих лиц — иллюзия. Вряд ли Бог отпустил Пасиана в Ад на ее свадьбу.
Вошли инкарнации и расселись по местам. Вот они — Танатос, Хронос, Ниоба в роли Судьбы, Мима — Марс и Сатана. Место Геи осталось пустым — не могла же Орб находиться в двух местах одновременно.
Кресло, предназначенное для Бога, тоже оставалось пустым. Его, конечно, пригласили, но Он никогда не вмешивался ни в дела смертных, ни в дела бессмертных. В любом случае глупо было бы ждать от Него поддержки, ведь этот союз должен был изменить соотношение сил в пользу Зла. Орб подумала, что ей жаль Бога. Если только Он не…
А что Он, собственно, сделает? Испепелит их всех на месте, чтобы предотвратить этот брак? Нет, так Он поступить просто не может. Но если Он ничего не сделает, свадьба состоится, и сила рано или поздно окажется в руках Сатаны.