Зеленая мать
Шрифт:
— Угу, — согласился ударник. — Так я к чему это все говорю-то! Все мы знаем, что она никогда не будет так танцевать, как ты нам заливаешь. Тело у нее что надо, кто спорит, но мозги не так устроены.
— Она правда плясала! — настаивал гитарист. — Я ж вам говорю, я как раз перед этим взял понюшку…
— Как понюшку? Зелье же так почти не доходит!
— Ты что, стал бы я при ней ширяться! Привел себя в норму и ладно, лишь бы пальцы не дрожали! Нет, ты понимаешь, с нами-то она вся из себя скромница, но как взялась за
— Значит, она только с нами такая ханжа, — задумчиво пробормотал ударник. — Интересно все-таки, зачем ей Ллано? Ну, я понимаю, мы хотим избавиться от зелья, но у нее-то есть все, чего только можно пожелать!
— Сиди и радуйся, что Орб с нами, — отозвался гитарист. — Я бы уже помер, если бы не она.
— Так мы собираемся прибирать эту чертову комнату или нет? — поинтересовался ударник.
Последние слова было слышно плохо. Орб, как могла, напрягала слух, но различала лишь неясный шум, в котором не удавалось выделить даже отдельные голоса, не то что уловить смысл сказанного.
Орб лежала с открытыми глазами и размышляла. Какое странное совпадение! Почему-то слышно было только тогда, когда речь шла о ней. Голоса мальчиков ее разбудили — возможно, они заговорили о ней раньше, чем она проснулась. Но как только тема сменилась, слышимость пропала.
Совпадение? Как жаль, что у нее нет больше маленькой зеленой змейки, которая умела отвечать «да» и «нет» простым сжатием пальца! Сейчас Орб находится внутри другого волшебного существа, и, быть может…
В дверь тихонько постучали.
— Орб, ты уже легла?
— Я все равно не сплю. Заходи, Луи-Мэй.
— Я не хотела тебя беспокоить, — начала девушка, — однако тут случилась такая забавная вещь…
— Услышала голоса?
— Да, а откуда ты знаешь? Я уже засыпала, а потом вдруг донеслись слова «черненькая пташка» — и так ясно, как будто говорили у меня над ухом. И я поняла, говорят обо мне. Но они сказали только…
— Чтобы тебя больше так не называли, — закончила за нее Орб.
— Ты тоже это слышала? А я потом слушала-слушала, но так ничего и не услышала. То есть если я вообще не спала…
— Думаю, мы просто узнали еще об одном свойстве Рыбы, — сказала Орб. — Когда кто-то о ком-то говорит, этот второй все слышит. Они упомянули тебя, когда разговаривали обо мне. Поэтому я слышала несколько больше, чем ты.
— Значит, я не спятила! — с облегчением вздохнула Луи-Мэй.
— Я тоже. Но знаешь, лучше нам быть осторожнее и думать, что мы говорим о других. По крайней мере, здесь.
Луи-Мэй понимающе улыбнулась:
— А сами тем временем можем и послушать!
Орб улыбнулась в ответ. Ей нравилась Луи-Мэй.
— А правда, что у меня юбка слишком высоко задирается, когда я играю на арфе?
Девушка задумалась.
— Никогда не обращала внимания, но, наверное, да — когда ты сидишь, скрестив ноги. Во всяком случае, не исключено. Ты хочешь сказать, что парни под нее заглядывают?
— Нет, просто заметили. Лучше я перейду на брюки.
— Тогда они узнают, что ты их подслушала!
— М-да… Но если я не…
— Я подарю тебе свои! — догадалась Луи-Мэй. — Выходит, ты будешь их носить, чтобы меня не обидеть. По крайней мере, на репетициях.
— Конечно, я не захочу тебя обидеть, Луи-Мэй! — серьезно ответила Орб.
— Интересно, скоро они заметят?
— Это во многом зависит от нас, — сказала Орб. Девушки замолчали, опасаясь, что их беседу тоже могут услышать и тайна перестанет быть тайной.
Луи-Мэй вернулась к себе. Орб еще некоторое время лежала в темноте и размышляла. Оценка, которую дали ей молодые люди, вызывала у нее смешанные чувства. С одной стороны, любой женщине нравится, когда ее считают красивой, но, с другой стороны, нельзя же так грубо! У нее видели только «титьки» и «ляжки», а ей бы хотелось чего-то более возвышенного. Однако…
В то же время она узнала кое-что про Иону. Орб сразу Иона понравился, и чем больше она о нем узнавала, тем больше он ей нравился.
Утром девушки проснулись первыми. Музыканты привыкли спать допоздна.
— Знаешь, — сказала Луи-Мэй, — если мы ничего не предпримем на этот счет, нам с тобой придется и готовить, и убирать. Кто хочет готовить?
— Ох! — воскликнула Орб. — Я и не подумала. Нам нужна прислуга.
— Можно будет заняться этим, когда пойдем за покупками.
— За какими покупками?
— За брюками.
Орб вспомнила и рассмеялась. На самом деле ее сильно смущала подслушанная беседа. Одна мысль о том, что кто-то смотрит на ее бедра, когда она играет… Надо будет делать вид, что ей все равно, а это нелегко. Как бы ей хотелось отплатить мальчишкам той же монетой! Но, конечно же, она этого не сделает.
Еды у них не было никакой — вполне достаточная причина, чтобы покинуть Иону, который продолжал висеть около дома Луны. Орб приказала огромной Рыбе опуститься вниз, и девушки вышли. Затем Иона снова всплыл на уровень крыши.
— Почему люди не пялятся на него? — спросила Луи-Мэй.
— Просто не видят, — объяснила Луна. — Иона позволяет увидеть себя только избранным. Когда вы внутри, вы тоже невидимы.
— С трудом верится, — покачала головой девушка.
— Иона! — крикнула Луна. — Ты не покажешь им, как это делается?
Огромная Рыба медленно растаяла в воздухе. Небо над домом казалось теперь абсолютно пустым.
— Да, теперь поверить легче! — признала Луи-Мэй.
Луна накормила девушек завтраком, потом Луи-Мэй отправилась за покупками, а Орб — в агентство по трудоустройству. Связи Луны и здесь пригодились — когда Орб пришла, служащий уже ждал ее со списком в руках.