Зеленая Роза или Двенадцать вечеров
Шрифт:
— Что ж, — обратился тогда король к дочери, — пастух выдержал испытание. Придется тебе за него замуж идти.
Тут вперед выступил граф, страстно влюбленный в принцессу, и говорит пастуху:
— Уступи мне руку принцессы, я дам тебе столько золота, сколько сможешь унести.
— Идет, — согласился пастух, — но с одним условием: друзья подсобят мне нести выкуп.
— Что ж, ладно. Только не все — один.
Призвал тут пастух на помощь Соберись-с-Силой, тот и явился с мешками. Набили один мешок золотом, и Соберись-с-Силой вскинул его на плечо, как перышко. Набили второй — Соберись-с-Силой и его поднял с легкостью. Потом третий,
Проповедь в день святого Роха
Рассказывают, будто некогда один священник, родом из Кордовы, отправился в день святого Роха в селенье произнести проповедь. Ехал он туда с неохотой: ходили слухи, что в тех краях на проповедях не больно-то разживешься.
Прибыл он на место и первым делом направился в церковь исповедовать окрестный люд. А во время исповеди взял да и спросил у одной прихожанки:
— Не скажете ли, сеньора, отчего в ваших краях проповедь так скудно оплачивается?
Та отвечает:
— Видите ли, сеньор священник, не хотелось бы мне про то говорить, но так уж и быть, скажу, коли угодно вашему преподобию.
А священник и говорит:
— Не беспокойтесь, почтеннейшая! Никто об этом не узнает. Мне просто интересно, отчего у вас проповедь так низко ценится.
И вот что она ему поведала:
— Дело вот в чем, святой отец. Мы тут святого Роха чтим, а проповедники обычно мало о нем говорят! А у нас как заведено? Проповедь начинается, а наш альгвасил уже сидит поближе к амвону, серп и палочку в руках держит. Всякий раз, как проповедник помянет имя святого Роха, альгвасил зарубку на палочке делает. А после окончания службы священнику платят — по реалу за каждую зарубку.
Обрадовался священник. И начал проповедь такими словами:
— Братья и сестры! Вы все знаете, что сегодня день святого Роха.
Альгвасил — чирк! — зарубку на палочке.
Священник продолжает:
— И вот в день святого Роха мы возносим хвалу святому Роху.
Альгвасил — чирк, чирк! — еще две зарубки. Так и пошло:
— О, блаженный, святой Рох! Мудрый святой Рох! Святой Рох на небеси и на земли! Все поклоняются святому Роху! Все взывают к святому Роху! Все славят святого Роха! Сегодня даже лягушки в пруду вместо «кваква» выкликают: «Рох, Рох, Рох!»
Альгвасил без роздыха — чирк, чирк, чирк по палочке.
А проповедник не унимается:
— Вознесем же всем миром хвалу святому Роху! Раз случилось святому Роху посетить одну селению. Все женщины целовали руку святому Роху. Все мужчины целовали руку святому Роху, и все девушки тоже целовали руку святому Роху!
Альгвасил — чирк, чирк, чирк серпом.
А священник удержу не знает:
— Возвращается святой Рох в свою обитель. Земляки валом валят навстречу святому Роху, женщины целуют руки святому Роху. Дети целуют руки святому Роху. Даже мужчины целуют руки святому Роху. А уж девушки! Девушки наперебой целуют руки святому Роху. Словом, все-все-все целуют руки святому Роху.
Альгвасил — чирк, чирк, чирк — прямо со счета сбился…
А проповедник знай разливается:
— Святой-то Рох в отчем краю давненько не бывал. Вернулся — тут его, святого Роха то есть, просьбами одолели. Один зовет святого Роха к своему захворавшему ребенку, другой просит святого Роха исцелить слепого. Одна женщина хочет, чтобы святой Рох исцелил ее мать, а муж той женщины не хочет, чтобы святой Рох тещу на ноги поставил. А их сосед просит святого Роха исцелить его мать, а жена его просит святого Роха не вмешиваться. Какая-то женщина просит святого Роха вылечить ее дочь от проказы и найти ей жениха, а другая — чтоб святой Рох помог отбить жениха у соперницы. Словом, все какой-нибудь милости ждут от святого Роха, потому что чудотворец он великий, святой-то Рох, да еще потому…
Тут альгвасил вскакивает и перебивает священника:
— Погодите, — кричит, — ваше преподобие! Дайте мне за новой палочкой сбегать, — на этой уж и места не осталось!
Тогда и алькальд вскочил:
— Тащи, да побольше! — говорит. — Хоть двадцать палок, все мало будет: он нам про святого-то Роха еще долго рассказывать будет!
Волк и три козочки
Жили на свете три козочки. Всякий день поутру паслись они на лугу, а вблизи волк рыскал и все раздумывал, как бы ему козочек сожрать.
И вот однажды повстречался он со старшей козочкой — одна она погулять вышла. Увидал ее волк и думает: «Надо всех троих заманить!» И говорит:
— Послушай, козочка! Приходи ко мне в гости и сестренок с собой бери! Завтра в полдень. Я вас обедом вкусным угощу, конфет накуплю, сладостей!
Вернулась козочка домой и рассказала сестренкам про приглашение. Они было обрадовались, но мать, как узнала, велела никуда не ходить: «Ох, глупые! Сожрет вас волк!»
Козочки испугались, дома сидят, а мать по делам пошла и строго-настрого наказала дочерям:
— Смотрите, никому, кроме меня, дверь не отворяйте!
Ждал, ждал волк козочек, а их нет как нет. «Дай, — думает, — сам к ним пойду». И пошел, отыскал их дом, постучался. А козочки спрашивают:
— Кто там?
Волк и отвечает:
— Откройте, доченьки! Матушка ваша пришла!
Все бы хорошо, да голос на матушкин не похож — грубый, хриплый. Не поверили козочки:
— Неправда, не матушка это! У нашей матушки голос нежный!
Ушел волк ни с чем, а после вернулся. Но на этот раз уж постарался, голос изменил. И говорит так певуче, так ласково:
— Откройте, доченьки! Матушка ваша пришла!
Старшая козочка хотела было дверь отворить, но младшенькая не дала.
— Погоди! — говорит. — Пускай тот, кто пришел, лапу свою под дверь просунет, а мы посмотрим: матушка это или кто другой.
Так волку и сказали. Он просунул лапу, а шерсть на ней черная-пречерная. Испугались козочки.
— Нет, — говорят, — не пустим мы тебя! У нашей матушки ножки беленькие!
И снова ушел волк ни с чем. Посидел дома, подумал и решил: «Суну-ка я лапу в муку!» Сказано — сделано.