Зеленые береты
Шрифт:
– Лейтенант Николе, – сказал Помфрет, вешая трубку, – вы хотите лететь со мной в Кхамдон? Ранило капитана. В грудь. Медик считает, у капитана есть шанс выжить, если он попадет в операционную в ближайшие два часа.
– Летим!
– Я не могу послать с вами боевые вертолеты, – прервал капитан. – Сейчас в этих горах слишком опасно. Стоит ошибиться, избрать неверную долину – и пиши пропало.
– Сэр, я знаю здесь каждую долину, каждую тропку вплоть до Лаоса. Мы с лейтенантом Николсом старые асы. И зачем нам боевые вертолеты? –
– А мне с вами можно? – спросил я.
Мистер Помфрет окинул меня испытующим взглядом и дружески улыбнулся.
– Нет проблем. Чем больше компания, тем веселее.
Когда вертолет стал подниматься в воздух, я взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что действительно прошло всего пять минут, с тех пор как мы кончили разговаривать с майором Салливеном. Устроившись поудобней на длинном заднем сиденье, я натянул шлемофон, чтобы слушать радиопереговоры. Помфрет и Николс еще при взлете натянули на себя бронежилеты, теперь их примеру последовал и я.
– О'кей, лейтенант, бери управление на себя, – сказал Помфрет по интеркому. – Я буду наблюдать.
Солнце садилось, и низкие свинцового цвета тучи казались зловещими в оранжевых лучах уходящего дня. У меня было такое впечатление, словно вертолет направляется прямо в склон горы.
– Лейтенант, следуй за рекой. А когда она отвернет к северу, там нужная нам долина.
– Понял.
В горах облака были низкими, настолько низкими, что мы летели, словно в тумане. Видимость была очень плохой. Два стрелка, сидевшие за пулеметами, навряд ли смогли бы подавить огонь с земли, начни вьетконговцы палить по нас.
Наш вертолет пролетел одну долину, затем другую, поворачивая влево, вправо, словно мы ехали на автомобиле, следуя всем зигзагам дороги. Облака все больше и больше прижимали нас к земле. Через сорок пять минут после вылета из Дананга Николе объявил, что вот-вот должна показаться посадочная площадка, если только в координаты не вкралась ошибка. Десять минут спустя Помфрет воскликнул:
– Вот она, лейтенант. Ну площадочка! Похоже, они вырыли ее прямо в склоне холма.
По радио раздался голос:
– Медик, медик, это зимородок, как слышите?
Пока Помфрет вел переговоры, Николе посадил вертолет. Стрелки не отрывались от пулеметов, готовые в любую минуту открыть огонь. Мне посадочная площадка показалась просто невероятно неудобной: с наклоном градусов в двадцать пять. Я, затаив дыхание, наблюдал за тем, как снижается вертолет, не представляя, каким образом Николе или Помфрет собираются приземляться. А затем в довершение ко всему по корпусу защелкали пули.
– Не обращайте на них внимания, сэр, – хладнокровно заметил Помфрет.
Раздался еще один щелчок, и над головой одного из стрелков появилась круглая дырочка. Стрелки тут же открыли огонь, но шум пулеметов перекрывался грохотом двигателей. Лейтенант Николе держал вертолет на весу, касаясь земли лишь концами лыж. Внезапно появились солдаты, бегом таща носилки с привязанным к ним капитаном. Стрелки втащили носилки внутрь и, перезарядив пулеметы, возобновили огонь.
Вместо того чтобы взмыть вверх, вертолет полетел в сторону, прямо над макушками деревьев, прочь от вьетконговских позиций. Затем мы медленно поднялись, пока не утонули в облачной вате, и Николе на полной скорости погнал машину прочь из долины.
Мы выбрались из горного лабиринта через сорок минут и по реке добрались до огней Динанга как раз с наступлением темноты.
Помфрет откинулся на спинку кресла, я почти расслышал, как он тяжело выдохнул и произнес слова, которые в его устах служили высочайшей похвалой:
– Да, сэр лейтенант, пожалуй, я готов отправиться домой, как только они напишут приказ.
Позже в Дананге я узнал новость, что капитану Тому Харви присвоили звание майора. И что говорить, больше всего мы в армии любим обмывать звания, тем более что они, как правило, запаздывают.
Том возглавил группу, которая занималась наблюдением за лаосской границей. Я уже несколько месяцев подряд обещал, что приеду к нему в гости побродить с патрулем по горам. Вечеринка на границе была достаточно веским предлогом, я запасся хорошим Бурбоном и попросил отвезти меня в лагерь майора Харви Квандук.
Вместе со мной в лагерь отправился один капитан австралийских войск, перенимавший здесь опыт военных советников. Он сообщил мне, что планируется поход на север вдоль границы с единственной целью: найти новое место для лагеря спецподразделения. И Яну Фрисби предстояло провести там несколько месяцев. В скором будущем, уверил меня этот энтузиаст плаща и кинжала, американцы преспокойно смогут доверить австралийцам подобную работу в Юго-Восточной Азии.
Меня и Фрисби с вещмешками за плечами высадили вблизи лагеря майора Харви. К нам тут же подкатил небольшой грузовичок, и из него выбрался сержант Милт Рэскин – главный медик лагеря. С ним была охрана из восьми человек, ощетинившаяся дулами автоматов во все стороны. Мы забросили наши вещмешки в кузов и забрались в кабину.
Майор Харви встретил нас у входа в командный бункер. Пожимая руку, я заметил, что он все еще носит капитанские нашивки. Тут же откуда-то возник вьетнамский лейтенант, словно вырос из-под земли.
– Ди-ви, командир лагеря просит вас к себе.
– Что за ди-ви? – встрял я. – Это майор...
Харви энергично затряс головой и предостерегающе прижал палец к губам. Затем, отведя нас с Фрисби в сторонку, он деликатно предупредил:
– Мой напарник, капитан Линг, не знает, что меня повысили в звании. Мы так хорошо сработались с ним. Два товарища ди-ви, мне бы просто не хотелось менять порядок вещей.
– Пропала вечеринка, – вздохнул я с разочарованием. – А я, дурак, приволок два галлона отличного виски.