Зеленые холмы Калифорнии

Вильмонт Екатерина Николаевна

Долго выдержать за одним столом с Таисией Булыгой мы не могли. И стали прощаться. Она даже головы не подняла, продолжая чистить ногти.

– Слушай, Лёка, что она может написать? – спросила Натэлла, когда мы отошли.

– Какую-нибудь суперсовременную бредятину. По-моему, она сумасшедшая.

– Да, и как-то капитально… Слушай, сколько сумасшедших развелось. Но как Толика от нее не тошнит?

– Видно, нервы крепкие. Хотя я все могу понять, но зачем с ней за стол садиться?

– А может, она гений?

– Все бывает, конечно, но уж больно неаппетитно.

Мы уже одевались, когда к нам подбежал Толик.

– Девчонки, спасите меня!

– От твоей гениальной драматургессы? – ядовито осведомилась Натэлла.

– Денег можете дать на три дня?

– Зачем же ты ее в ресторан привел, если у тебя денег нет?

– Да при чем тут

ресторан? Просто, если я сейчас отстегну ей в счет будущего гонорара хотя бы двести баксов, она от меня отвяжется.

– А зачем ты с ней связался? – полюбопытствовала я. – Она же ненормальная.

– Да боже упаси! Это наш новый главный ее привел, пьеса, говорит, великая… Может, и великая, но я уже изнемогаю.

– Когда отдашь? – жестко спросила Натэлла.

– Послезавтра получаю гонорар за сериал и тут же верну. Спасибо тебе, Натик! Ты, как всегда, великодушна.

– Ладно, беги к своей авторше.

– Девчонки, но пьеса правда классная! Такая роль…

Он убежал.

– Ты веришь, что пьеса классная?

– А черт ее знает… но скажу совершенно определенно: я смотреть этот спектакль не хочу, – решительно ответила Натэлла. – Мне бы что-нибудь потрадиционнее.

– И автор чтоб почище, да? – рассмеялась я.

– Непременно!

– А знаешь, хорошо, что они появились, сбили нас с драматического настроя.

– Ага, с драматического на драматургический! – заметила Натэлла, и мы горько улыбнулись друг другу.

Ариадна

Я щелкнула пультом, и гараж открылся. Машины Гарика не было. Я так соскучилась по нему! Не виделись целые сутки. Мне пришлось поехать в Лос-Гатос, где выставлен на продажу недурный таунхаус. Три бедрума, большой ливингрум, гараж и вокруг чудный садик! Много на нем не заработаешь, но все-таки мне удалось заключить договор. И слава богу! Конечно, пришлось помучиться, но зато я заодно повидалась с Майкой и переночевала у нее, в дождь драйвить я побаиваюсь, особенно когда трафик. Да еще я сэлфон потеряла. Не буду Гарику говорить, он разозлится. Он и так называет меня растеряхой… Ах, как я люблю возвращаться теперь домой. И дом этот люблю до смерти. – Лютик, Лютик! – позвала я. Обычно он мчится ко мне со всех лап, а сегодня что-то не слышно. Задрых где-то? Или Гарик взял его с собой? Я облазила все любимые Лютиком места спячки – в ванной внизу, в гостиной под журнальным столиком и даже в кладовке. Его нигде не было. Надо позвонить Гарику. Но его телефон выключен. Странно, это я вечно забываю его зарядить, а он никогда. Или не заплатил? Тоже маловероятно. Я позвонила в офис… Но там почему-то вообще никто не брал трубку. Мне вдруг стало дурно. Неужели с ним что-то случилось? Именно сейчас, за неделю до свадьбы? Он так гоняет, на штрафы уходит прорва денег… Да, наверняка он попал в аварию. И похоже в серьезную. И все служащие кинулись к нему в больницу? Но почему же никто меня не известил? Дрожащей рукой я включила автоответчик. Несколько ничего не значащих звонков. И вдруг его голос: «Ариадна, я писать не мастер, поэтому решил наговорить на автоответчик. Прости меня, дорогая. Но я внезапно понял, что не могу и не хочу жертвовать своей свободой. Лучше исправить ошибку до свадьбы, чем потом трепать нервы в бракоразводном процессе. Расстанемся пока не поздно. Прости, что обманул твои ожидания, но… Мы не созданы друг для друга, мы слишком разные с тобой. Ты красивая, милая, спору нет, но… Ты вполне сможешь найти себе другого, более достойного мужа. Сейчас я уезжаю, пусть все перегорит, тогда мы обязательно встретимся и решим все материальные вопросы. Желаю тебе счастья. Заказ в «Фандорине» я отменил. Чао-какао!» Я не поверила своим ушам. С самой первой фразы я решила, что это розыгрыш, он иногда любил жестоко разыграть человека. Но услышав это идиотское «чао-какао», я поняла – все правда. Боже, за что? И как теперь жить? Через неделю приедут мама со Стаськой. Надо немедленно отменить их приезд! Я от ужаса даже не плакала, не было слез. Только тяжелое, неподъемное отчаяние. Я стала задыхаться, как будто рухнувшая жизнь погребла меня под своими обломками. В этот момент зазвонил телефон. А вдруг это Гарик звонит сказать, что пошутил…

– Алло! – закричала я не своим голосом.

– Ты чего орешь как резаная? – прокуренным хриплым голосом спросила Алина.

– Я умираю…

– Что с тобой?

– Мне плохо, – едва смогла выговорить я.

– Ты дверь открыть сможешь? Сейчас буду!

– Открыто…

Алина, моя подруга,

живет в пяти минутах езды. Сейчас она примчится. Слава богу, я буду не одна. Она что-то скажет мне, отчего я, может быть, оживу. Она умеет.

– Ну, что тут такое? – ворвалась она в дом. – О, май гад! Что с тобой?

Я нажала на кнопку автоответчика. Слышать это было пыткой, и я со стоном кинулась в ванную. Меня рвало.

– Ну и скотина! – раздался за моей спиной хриплый голос подруги. – Кончай блевать, блёвом делу не поможешь! Ну все, все, на, попей водички! Ты посмотрела, он вещи забрал?

– Нет, мне в голову не пришло…

– В твою голову умные мысли вообще крайне редко приходят! Пошли посмотрим!!

И она почти волоком потащила меня вверх по лестнице. Мы вошли в нашу просторную дивную спальню. Алина швырнула меня на кровать как мешок с тряпьем и решительно распахнула дверь гардеробной. Левая половина вешалки была пуста.

– Суду все ясно! – сквозь зубы проговорила Алина. – Погляди, твои цацки на месте?

– Какие у меня цацки? Я все вбухала в дом…

– Ну он же тебе что-то дарил. Его подарки были на месте.

– И то хлеб. Хоть не вор… Ну да, ему надо сохранить лицо. Он же не хочет потерять бизнес. А что бабу бросил, это неважно… Чтоб им всем провалиться… Слушай, а ведь к тебе мать с дочкой приехать должны…

– Господи, не напоминай, я вообще не знаю, как теперь жить, а тут они. Я хотела похвастаться, доказать, что не зря старалась…

– Вот и докажи! А что? Дом у тебя дай боже, сама тоже выглядишь будь здоров. Вот и займись родными людьми, покажи им Калифорнию, поезди с ними.

– Да ты что, стыд-то какой, жених, можно сказать, из-под венца слинял…

– А это вопрос интерпретации, и только! Сбежал? Ничего подобного, это ты ему вовремя коленкой под зад дала! И не вздумай растекаться в слезах! Ты должна всем своим видом показывать, будто рада до смерти, что избавилась…

– Я не смогу!

– Сможешь, как миленькая! Знаешь, ты должна и мать, и дочку встретить сияющая и веселая. Привет, мои родные, у меня все о'кей, я жениха турнула и счастлива, что вижу вас! Ничего, справишься! Держи фасон, подруга, и не огорчай своих.

– Ты не понимаешь, я же их бросила… И ради чего? Как мне им в глаза смотреть? Стаська, по-моему, меня вообще ненавидит…

– Так уж и ненавидит! Она же вот согласилась приехать к тебе на свадьбу!

– Не произноси при мне этого слова! Я не выдержу!

– Все ты выдержишь, подруга! И забудь ради бога про замужество! Кому оно в наше время нужно?

– Мне… я всю жизнь мечтала выйти замуж… быть женой…

– Видно, слишком сильно мечтала.

– Может быть… Алина, милая моя, скажи, что мне теперь делать? – взмолилась я в полном отчаянии.

Она посмотрела на меня с явным сочувствием, потом как-то криво усмехнулась и произнесла своим прокуренным голосом:

– Что делать? Насрать и посолить!

Леокадия Петровна

Странно, в последнее время мне часто снится Лёня. Раньше я видела его во сне очень редко, а теперь вдруг… Может быть, это он меня зовет, может, я скоро умру? Но мне еще рано, я хочу жить, я чувствую себя еще нестарой… Или эти сны связаны с идиотскими подозрениями, с цветами на могиле? Вряд ли… Недавно я вдруг решила поехать на кладбище, проверить. Цветов не было, женщин тоже. Мне стало легче, но… Или это страх перед полетом в Америку? Но я никогда не боялась летать, даже любила. Может, предчувствие авиакатастрофы? Но Стаська? Может, надо отменить все к чертям? Или попытаться обмануть судьбу и поменять билеты? Ах да, эти билеты нельзя поменять, слишком дорого. Боже, что же будет? Почему при мысли о встрече с Адькой внутри все сжимается? Я так боюсь этой встречи. Что-то она не звонит, хотя мы летим уже через пять дней. Наверное, закрутилась перед свадьбой. Столько хлопот… Только бы она наконец была счастлива, моя бедная глупая девочка. А Стаська просто невероятно похорошела. Мы с ней все-таки купили ей новые тряпочки, довольно дорогие. И, разумеется, они ей к лицу. Подлецу все к лицу. А что может не идти красотке в семнадцать лет? Ариадна в этом возрасте была очаровательна, но совсем по-другому. Они вообще мало похожи, мать и дочь. Ариадна маленькая, хрупкая, нежная, а Стаська высокая, сильная, спортивная. Почему-то я в последнее время стала побаиваться ее. Мне все кажется, что она вот-вот что-то выкинет. Но в последний месяц все спокойно. Мы встретили Новый год на даче у Геры, как всегда мило, весело, по-семейному, и Стаська была само очарование. Брат сказал мне наутро: