Зеленые и Серые
Шрифт:
— Давно, когда мы сосуществовали в мире и гармонии. — Николос взял отливающую медью резиновую ленту за концы, нажал, и трасск принял первоначальную форму. — Повторюсь, воспоминания о счастливых временах.
— Что же случилось? — спросила Кэролайн.
— Мы встретились, в общем, случайно. — Николос пристегнул булавку к лацкану, и взгляд его устремился куда-то вдаль. — Оба наших народа бежали от других, которые правили нашим миром. Зеленые переселились на юг, серые — на север, и мы встретились в месте, которое всегда называли просто
Он потрогал трасск.
— Серые сделали нам вот такие игрушечки — они были искусными мастерами, намного превосходя лучших из наших создателей и манипуляторов. В свою очередь, мы, используй наши дары, влияли на природу там, где мастерство серых было бесполезно. Наши манипуляторы и трудящиеся создавали сады и особые виды деревьев, а дальновидны подыскивали серым места для охоты и показывали, где прячется дичь и стаи рыб. Наши жизнепевцы во многих случаях могли излечивать их от болезней и ран.
— Мне все-таки непонятно, как эти дары действуют, — сказал Роджер.
— Существует всего несколько основных, которые могут по-разному сочетаться. Высшие дары, называемые также умственными, — провидец, заклинатель, сказитель, жизнепевец, командующий и землетряс. Они также разделяются по силе воздействия: к примеру, дальновидец — это провидец, обладающий меньшей прозорливостью, а дальневещатель — менее сильный заклинатель. С другой стороны, вождь — это редкое сочетание дара провидца и заклинателя. В общем и целом один из восьми зеленых является умственным работником.
— А остальные? — спросил Роджер.
— Их называют работниками ручного труда. Создатель в какой-то степени обладает провидческим даром, принадлежащим провидцам и дальновидцам, а манипулятор является менее сильным землетрясом. Остальные в большинстве обладают дарами разной степени силы и сноровкой, позволяющей быть трудящимися. Они составляют от двух третей до половины населения.
— А воины? — спросила Кэролайн.
— У них дар такой же силы, как и у трудящихся, но больше быстроты и ловкости. Еще они в гораздо большей степени владеют ревуном.
— И вы заранее знаете, в какую из этих категорий попадет каждый ребенок? — спросила Кэролайн.
— Осуждаете? — Николос пристально взглянул на нее.
Кэролайн выдержала взгляд, не мигая.
— Мне трудно поверить, что зеленые настолько не властны над своей судьбой.
— Не сомневаюсь, — спокойно согласился Николос. — Но мы не такие, как вы, Кэролайн. Дар — это не то, что человеческие способности к искусству или механике, которые можно развить или не использовать по собственному выбору. Мы рождаемся с этим так же, как вы с разрезом глаз или цветом кожи. В двенадцать лет каждый ребенок приходит к вождю или провидцу, который проводит ряд испытаний, определяющих дар. У ребенка остается еще три года на познание своих обязанностей и возможностей перед вступлением во взрослую жизнь.
У Кэролайн дрогнули губы.
— Не очень справедливо.
— Не могу не согласиться, — признал Николос. — И должен сказать, какое-то время я завидовал способности людей выбирать судьбу, невзирая на необходимость бороться с природными недостатками или годами постигать мастерство, которым мы, зеленые, обладаем от рождения. — Он пожал плечами. — Но, люди или зеленые, мы такие, какие есть. Можно только принять это и продолжать жить.
— Возможно. — Кэролайн постаралась ответить спокойно. — Как долго вы жили в Большой долине?
— Не знаю точно, сколько лет. Знаю только, что дедушка отца рассказывал ему о переходе на север и первой встрече с серыми.
— Значит, где-то три поколения. — Роджер с облегчением перешел на обсуждение менее глубокомысленных вопросов. — Вы сами видели Большую долину?
— Конечно. — Кэролайн опередила Николоса. — Веловски же говорил, что Элимас был с сыном, разве не помнишь?
— Все верно, — подтвердил Николос. — Я застал Большую долину, когда закончились добрые времена и начались дурные.
— Как началась война? — спросила Кэролайн.
— С обычного спора. — Николос покачал головой. — Ведь чаще всего так и бывает? У серых стали кончаться запасы каких-то металлов, и они хотели открыть новые шахты вниз по течению. Наши вожди указали, что селения других постепенно приближаются к границе Большой долины с той стороны и шум выдаст нас. Мы предложили, чтобы серые отправили экспедицию и закупили металл у других.
— И что серым не понравилось? — спросил Роджер.
— Те сказали, что другие думают, что все мы погибли, и появление там приведет их в долину гораздо быстрее, чем любой шум. — Николос тихонько фыркнул. — Не знаю, чем они насолили другим, с которыми жили вместе до своего бегства, но, зная их буйный нрав и недисциплинированность, думаю, у них могла быть не одна причина, чтобы уклоняться от встречи. Так или иначе, они дали понять, что выступают против любых контактов с другими.
— А кто такие эти другие? — спросил Роджер.
Николос пожал плечами.
— Сам я их, конечно, не видел, но сказители сохранили воспоминания о людях, похожих на нас с вами. Кое-кто из зеленых даже считает, что они — результат скрещивания зеленых и серых, поскольку обращаются с камнем и металлом как серые и в то же время обрабатывают почву и пользуются деревьями, как мы. — Он махнул рукой. — Теория, конечно, совершенно нелепая, учитывая огромные различия в физиологии между зелеными и серыми. Но, во всяком случае, по культуре и искусствам другие действительно стоят где-то посередине.