Зеленые и Серые
Шрифт:
Налетчики оценили ситуацию и остановились. Нос подхватил полицейского, чтобы тот не упал, а Курчавый, наоборот, отпустил и стремглав понесся по улице, петляя, как солдат под вражеским огнем. Нос снова развернул Ференцо, на этот раз лицом к проезжей части, и обхватил сзади левой рукой. Правой он тут же замкнул захват и несколько мгновений, будто возился с чем-то. Затем расцепил руки, и Ференцо вздрогнул, увидев сверкнувший в правой руке нож с коротким лезвием. Предупредительным жестом Нос поводил ножом перед глазами Ференцо и приставил к горлу.
— Выходи, или легавому конец! — крикнул он над ухом
В ответ раздался еще один взрыв в ярде справа и через секунду в ярде слева. Сквозь слепящий свет фонаря и фар, несущихся мимо машин Ференцо пытался разглядеть стрелка.
Но ни рядом с домами напротив, ни в окнах никого не было видно. Справа поднялось еще одно облако пыли, но он не увидел даже намека на вспышку.
По-видимому, Нос тоже не мог понять, откуда стреляют. Прорычав что-то, он схватил Ференцо левой рукой за волосы и оттянул его голову назад.
— Последний раз! — Он потянул Ференцо назад, куртка зашуршала по сетчатой ограде. — Выходи!
Ференцо застыл. Теперь, когда его лицо было повернуто вверх, он не мог видеть, что происходит через дорогу.
Но он прекрасно разглядел темный силуэт, который скользнул по ночному небу справа над фонарями и приземлился позади на спортплощадке.
Не успел он даже засомневаться в реальности увиденного, как через дорогу раздался голос:
— Ладно! Я здесь! Не трогай его!
— Вот ты где, — пробормотал Нос. Сделав глубокий вдох, он закричал.
Крики, направленные перед тем на Ференцо с расстояния в шесть футов, были очень болезненны. Но этот, прозвучавший у него почти над ухом, оказался в сто раз хуже. Все тело мгновенно напряглось, тут же обмякнув, как тряпка, и осело к земле, несмотря на державшую за волосы руку. Если раньше все вокруг крутилось, то теперь пленник полностью потерял ориентировку. Грудь и живот переворачивало от боли, все внутренности словно колотились друг о друга. Он почувствовал ужасный рвотный позыв, но брюшные мышцы не действовали.
Крик отдался более слабым эхом. Поначалу Ференцо решил, что это обман слуха. Но затем отдаленный вопль послышался снова, и стало ясно, что это кричит Курчавый. Убежал он не от страха, как подумал Ференцо, а чтобы лишить нападавшего возможности стрелять по скученным целям.
Курчавый крикнул снова, но находился слишком далеко, что Ференцо что-то почувствовал. Мучительная боль от первого крика постепенно ослабевала, он лишь ощущал боль в макушке — Нос по-прежнему держал его за волосы, не давая упасть и приставив нож к горлу; он использовал полицейского как живой щит против направленного на него бесшумного пистолета.
Курчавый продолжал издавать крики. По мере того как мозг Ференцо постепенно начал оживать, до него дошло, что выстрелы действительно прекратились. Вывернув шею, он сумел взглянуть на улицу. На одном из двадцатиэтажных домов через дорогу разворачивалось зрелище, от которого еще неделю назад у него челюсть отвисла бы до земли. На уровне десятого этажа, между двумя темными окнами, на голой стене, расставив руки и ноги, будто его, как человека-ядро, выстрелом из пушки впечатало в кирпичную кладку, висел мужчина. Ни веревок, ни подвесной платформы, ни даже намека на крючья. Раздался еще один крик, звук заметался между домами, и Ференцо увидел, что правая нога висевшего потеряла опору, словно волшебный клей вдруг испарился. Отчаянно цепляясь за стену, он съехал на несколько футов вниз, прежде чем сумел закрепиться снова. Очевидно, что крики действовали на него таким же образом, как и на Ференцо, и цеплялся он не только за стену, но и за жизнь. Курчавый крикнул еще раз, и человек-паук соскользнул еще на фут.
Тут Ференцо понял, в чем заключалась стратегия. Варьируя продолжительность криков, его противники хотели плавно спустить стрелка вниз так, чтобы, с одной стороны, он не разбился насмерть, упав с высоты десятого этажа, а с другой — не дать ему возможности ответить огнем.
Но они не знали о втором, который спустился на землю во время стрельбы по тротуару, когда Ференцо умирал от боли. И который, возможно, сейчас бесшумно приближался сзади.
Одна проблема: в данном положении никто не мог помочь Ференцо, не подвергая его жизнь опасности. Нос стоял спиной к сетке, из-за которой невозможно перехватить руку с ножом, и по-прежнему был настороже.
И, разумеется, Ференцо понимал, что крадущийся сзади, скорее всего, думает о спасении своего товарища, который висит на стене. Вряд ли его волнует, перережут горло полицейскому или нет.
Ференцо надо самому позаботиться о себе.
— Отпусти, — захрипел он, изображая страх и боль, тем более что особенных усилий и не требовалось. — Пожалуйста. Он уже готов и не сможет ничего вам сделать. Пожалуйста… живот… меня сейчас вырвет…
— Мать твою!..
Убрав руку с ножом, Нос отпустил его волосы и с отвращением толкнул на тротуар. Ференцо попытался удержать равновесие, но мышцы не слушались, и он ударился головой о холодный асфальт. Перед глазами заплясали искры. Сдержав стон, он перевернулся на спину и посмотрел на Носа. Несколько мгновений тот бесстрастно взирал на полицейского, затем снова перевел взгляд на здание напротив. Курчавый издал еще один короткий крик, от которого у Ференцо заложило уши.
Занятые своим противником, оба не заметили, как огромная доска, колеблясь, выплыла из темноты и опустилась на сетчатый забор. Темная фигура успела добежать почти до конца импровизированной платформы, когда Нос услышал, наконец, хруст металлической сетки и поднял голову. Он развернулся, выставив вперед нож. Поздно. В то же мгновение незнакомец высоко подпрыгнул. Нос крутанулся, пытаясь уследить за траекторией полета, и разинул рот, чтобы крикнуть.
Крикнуть он не успел. Раздался звон струны, из левой руки его противника вырвалась тонкая белая линия и ударила Носа в грудь.
Выстрел отбросил его назад, и вместо крика получился мучительный кашель. Последовал второй выстрел, на этот раз Нос ударился о сетку. Приземляясь, нападавший сгруппировался; за ту секунду, что он сидел на корточках, Ференцо успел, наконец, разглядеть его. Низенький и коренастый, он был в темной одежде и лыжной шапочке, натянутой до бровей, а лицо закрывал шарф, замотанный до самых глаз.
Шарф выглядел подозрительно знакомым.
От дома напротив раздался протяжный надрывный крик. Стиснув зубы от новой волны боли, Ференцо оглянулся. Кричал Курчавый, конечно, но, к удивлению Ференцо, он не убегал, а что есть сил мчался к сидящему на корточках стрелку.