Зеленые листы из красной книги
Шрифт:
— Вот она, память об Андрее Михайловиче и его супруге.
Зубры, уже отъевшиеся за весну и успевшие вылинять, спокойно стояли в дальнем углу загона, похожие на изваяния из темного благородного металла, такие чистые, упитанные, словно и не было в их жизни трудной военной поры. Жизнь и покой им обеспечили люди — своим трудом и кровью своей, невозвратимыми потерями.
В середине лета на Кишу доставили пачку писем с фронта: писали молодой Зарецкий, Задоров, Жарков, Теплов. Все живы, все воюют. Были также письма из Москвы от Насимовича, Гептнера, из Аскании-Нова. Спрашивали о зубрах, беспокоились, удалось
Из южного отдела в Гузерипль и на Кишу приехал энергичный, не знающий покоя Петр Алексеевич Савельев, который водил воинов и партизан через перевалы. Его усилиями путь в заповедник для браконьеров с юга удалось перекрыть. Пока в заповеднике не было директора, он вместе с зуброводами писал ответы ученым. Живы-здоровы зубры! И единственно, о чем просят нынче зубро-воды — прислать быка для кавказского стада. Может, что сохранилось в Беловежской пуще? Может, по пути к Берлину удастся найти?
Ну и конечно, писал о трагедии Зарецких. Самой своей смертью Андрей Михайлович заслонил кишинское стадо.
Из главка приехал Василий Никитич Макаров, руководитель заповедников страны. Видно, перепало лиха и на его долю. Постарел, сгорбился. Он поездил по Кише, Умпырю, поговорил с кандидатом на пост директора Лаврентьевым и сказал зуброводам:
— А что, мужики, не пустить ли нам зверя побегать. Соскучились, поди, в загородке. Вон какая благодать вокруг!
— Разбегутся, — сказал осторожный Лаврентьев.
— В грозные дни не разбежались. Походят окрест и вернутся. Да и куда уходить? А вы досматривайте за блистательной десяткой. Скоро, думаю, наши ученые вернутся. Лидию Васильевну мы уже отыскали, она собирается сюда. Хлопочем о Михаиле Андреевиче, чтобы не заигрался там, на фронте со смертью.
Бычки, родившиеся более года назад, стали крепенькие, рослые. Особенно выделялся Ермыш — богатырь!
Как они носились, когда распахнули ворота! Бычки прежде всех галопом, с открытыми ртами. Мигом пересекли поляну и в лес! За ними понеслись и взрослые.
До вечерней зари зубров не тревожили, на закате всадники поехали высматривать их. Стадо мирно паслось на одной из дальних полян, километра четыре от загона.
Макаров облегченно вздохнул: в такую злую пору — и сохранили! Правда, невероятно высокой ценой…
Сторожили до утра, увидели, как спокойно вышло стадо, рассыпалось по лугу. Насытившись, молодь стала играть, бодаться — силушку испытывать. Наигравшись, Ермыш обошел всех сородичей и улегся возле Лиры.
— Неужели ухаживает? — спросил себя Кондратов. — Ежели так, то еще через год ждем приплода.
В июле 1944 года наши войска очистили от немцев район Беловежской пущи.
Из сорока четырех зубров, какие находились здесь перед войной, советские и польские наблюдатели обнаружили семнадцать голов. Они укрывались в самых глухих уголках леса.
В это же лето на Кише отелились Еруня и Ельма. Обе принесли мертвый плод. Потом отелилась Жанка, телочку назвали Желанной, но малышка оказалась очень слабой и вскоре пала. Только зубрица Лира порадовала веселенькой телочкой, которая всем своим видом показала, что намерена жить. Эту первую дочку молодого Ермыша назвали Лаурой. Одиннадцатая в кавказском стаде.
— Война и доси показывает себя, — с горечью
Прошел слух, что Лидия Васильевна уже в Гузерипле. Встречать ее поехал Кондратов.
Он увидел Лиду в молодом саду, что вырос перед домами. Ходила от дерева к дереву, к одной ветке щекой прижмется, другую погладит, а у самой лицо, как у именинницы. Так соскучилась по Кавказу!
— Славу богу! — Егерь обнял ее, как родную дочь. — С приездом вас в родные края!
И полез во внутренний карман за письмами.
Она села тут же, под деревом, крепко закусила губы, чтобы не расплакаться. Кондратов отошел.
Лидия Васильевна выглядела строже и старше. Худоба оттеняла скулы, загар скрывал бледность. Но когда Кондратов снова подошел, глаза Лиды были полны тихой радостью. Ожила! Жив Миша, воюет! Скоро будет!
— А у меня своя лошадка, — похвасталась она. — Я на ней через перевал ехала. Варнак по кличке, Савельев подарил. Будем собираться? Я мигом!
Сказать, что Лидия Васильевна осталась довольна состоянием зубров, — значит, ничего не сказать. Увидев стадо на воле, полюбовавшись малюткой Лаурой и могучим Ермышом, она просто не нашла слов, чтобы выразить свою радость. Вот оно, счастье!
Первые дни она со своим Варнаком не отходила от стада. Высматривала, записывала каждое происшествие в стаде, повадки бычков, проделки Лауры. А вернувшись в сторожку, садилась писать письма. Всем-всем. Знайте, добрые люди, что живут на Кавказе зубры, что все плохое для них позади! Человеческий подвиг, такой незаметный на фоне великих военных потрясений и побед, совершен в лесах заповедного Кавказа. Это тоже победа над злом. Сохранено ядро благородного дела, начало которому положил и отец, и сын Зарецкие. Восстановлен почти утерянный вид животного!
Предваряя слова выдающегося биолога Бернгарда Гржимека, которые он скажет позже, Лидия Зарецкая писала мужу на фронт, что «зубры, как и все другие звери, это краса нашей планеты и неоценимое богатство наше, являют собой самую высшую форму общей собственности человечества, с чем я тебя и поздравляю, мой дорогой! И жду, жду, чтобы поделиться этой радостью здесь».
А старший лейтенант Михаил Андреевич Зарецкий уже ехал в Москву из района военных действий в Восточной Пруссии. Весть о трагической смерти родителей Михаил Андреевич получил более полугода назад, боль успела притупиться, хотя именно в те дни он заметил, как у него побелели виски. В неполные тридцать три года.
В Москве он пришел к Макарову. Старик обнял его.
— Что уцелели семнадцать беловежцев, — сказал Макаров, — это приятная неожиданность. Спасибо польским зоологам. Но вот что парадоксально: почти все зубры не чисто равнинные, а беловежско-кавказские, поскольку ведут свой род от тех зубров, которых Польша купила в Германии. Потомки Кавказа! Только что мы узнали и о чистых беловежцах. В Пшине на Верхней Силезии живут семь или восемь чистых беловежцев, реальная надежда на возрождение равнинного зубра. Думаю, что польские зоологи не упустят этой возможности. Ну, а те, что в Беловежской пуще… Со временем их придется оттуда убрать. Куда?…