Зеленые созвездия
Шрифт:
Но больше я не совершу ошибок.
Я резко открываю глаза.
Над моими глазами нависает козырёк кепки. Я в палатке, мрак сонно обнимает тело. Сажусь, и тут же внутрь входит Повелительница Воды, как будто почувствовала, что я очнулся.
— Никита, — улыбается она и садится на стул. — Ты не представляешь, как все благодарны тебе.
— Спасибо, — задумчиво киваю я. — Но я вдруг захотел домой. Могу я уйти?
— Сейчас все расходятся, — говорит Вера. — Мы выполнили своё
Я встаю с раскладушки и медленно приближаюсь к Повелительнице Воды, а та вдруг обнимает меня и прижимает. Я чувствую запах земли и пыли, исходящий от неё.
— Я могу тебе сказать правду, — шепчет Вера. — Учителя в школах не любят говорить ученикам о том, как они хороши, потому что одни будут гордиться, а другие — завидовать. Но мы — зелёные, у нас всё устроено иначе. В мире нет более сильного ребёнка Природы, нежели ты.
Я молчу и слушаю.
— Я твёрдо могу сложить с себя обязанности и сделать тебя Повелителем Воды.
Я выпрямляюсь и смотрю в глубокие голубые глаза Веры. Она держит меня за руки.
— Я думаю, что пока что мал для такой ответственности, — говорю.
— Я с тобой согласна, — кивает Повелительница Воды. — Но в будущем…
— А где Лира? — перебиваю я. — Что теперь будет с ней? Она умерла?
— Она камнем засела на первом уровне, — с сожалением ответила Вера. — Но если бы она не совершила свой поступок, мы бы потеряли тебя.
— А вдруг Повелитель убил её…
— Нет, — качает головой Вера. — Мёртвые дети и живые сущности на первом уровне причинят Тёмному больше неприятностей, чем спящие зелёные дети в своих колыбельках-глыбах.
— То есть, — я смотрю на выход из палатки. — Сейчас Лира сидит где-то возле Обелисковой скалы и спит?
— Нет, — улыбается Вера. — Она во дворе твоего дома. Это своеобразная могила. Если ты заснул там первый раз, то в следующий обязательно притянешься в то же место.
— И нет возможности её оттуда освободить? — хмурюсь я.
— Практически нет.
— Даже я со своей силой не смогу это сделать?
— Даже ты, — кивает Вера, потом добавляет. — Я понимаю, ты соединил с ней сущности, и вы теперь одно целое, и тебе больно, но… подожди хотя бы полгода. Сейчас Лира спит очень крепко.
— Спасибо, — говорю. — Я рад, что помог вам. А теперь я пойду.
— Иди, водный мальчик. Иди, — кивает Повелительница Воды.
Я покидаю палатку, захожу в штаб Повелителей и прощаюсь с ними. Виктор жмёт руку, Повелительница Воздуха (так и не узнал её имя) гладит по голове, Виталик хлопает по плечу.
Потом держу курс в палатку к Володьке. По дороге многие оглядываются на меня. Пока я дохожу до палатки братишки, меня десять раз хлопают по плечу, семь раз просят дать пять, и даже три раза целуют в щёчку. А уж слов благодарности я выслушиваю массу. Я механически улыбаюсь, но мои мысли в другом месте.
В
— Никита. Господи, Никита, как же я тебе благодарна. Как же я люблю тебя.
Я ничего не говорю. Раньше, может, восторгался бы или противился, психуя, что погубил Володьку, но теперь я мудр, наверное, как сама Земля. Я просто слушаю. А тётя Света вдруг начинает плакать.
— Володька тебе жизнью обязан, — говорит она.
— Каким образом?
— Знаешь, он не первый раз на таком вот слёте. Он у меня слабенький, ты знаешь, как я боюсь всякий раз, когда еду с ним в лагерь? В прошлый раз уж думала, что не выживет он.
— В прошлый раз? — я хмурю лоб. — Я думал, что прошлый раз был сорок девять лет назад и Володьки тогда не было.
— Сорок девять лет назад было крупное вторжение, как сегодня. А мелкие происходят чаще. Два года назад было. Вовке тогда лет десять едва исполнилось. Все бегают, суетятся, ребята падают замертво.
— Пустяки, — качаю головой я и гляжу на Володьку. Я так надеялся, что он пришёл в себя, но он всё ещё без сознания. — Если так получилось, что я сильный, значит я должен выполнять своё дело.
— Пустяки? — вскидывает брови тётя Света. — Знаешь, сколько погибло детей во время прошлого МЕЛКОГО налёта Повелителя?
— Сколько?
— Четырнадцать! И трое обычных взрослых. А в этот раз сколько умерло?
— Да, кстати, сколько было пострадавших? — спрашиваю я, впервые проявив интерес.
— НОЛЬ! — восклицает тётя Света. — Все живы, благодаря тебе!
— Я рад, что хоть на что-то способен, — кротко улыбаюсь. — Но всё же, Лира пострадала.
— Она не умерла, — качает головой тётя Света. — Она на первом уровне. Спит. Она для этого и была вызволена.
Мне не нравятся слова тёти Светы, и я говорю:
— Можно мне поговорить с Володькой один на один?
— Конечно, — женщина встаёт. — Я тут собираюсь постепенно. Перевезём Володьку домой. Думаю, он придёт в сознание уже завтра. Заходи к нам.
— Обязательно, — улыбаюсь я, и тётя Света внимательно смотрит на меня, застыв на месте.
— Что-то мне не нравится твоя улыбка, — говорит она.
— Почему?
— Потому что губами ты улыбаешься, а глаза такие грустные-грустные.
Я растерянно бегаю взглядом и пожимаю плечами.
— Наверное, я от всего этого устал, — вздыхаю.
— Тебе надо отдохнуть, — говорит тётя Света и выходит из палатки, а я сажусь на колени перед раскладушкой. Володька дышит ровно. Его глаза закрыты, рот чуть приоткрыт, зато бледности меньше и губы не такие бесцветные.
На нём всё те же коричневые штаны, а торс весь обмотан бинтами. Я прикасаюсь ладонью к животу, в области раны. Потом к плечу, к руке. Да, Володька уже скоро очнётся. Раны почти затянулись.