Зеленый гамбит
Шрифт:
– Откуда вы знаете?
– Ружена говорила об этом в разговоре с Мирославой.
Начав рассказывать, конец быстро вошёл во вкус и не забывал о важных подробностях.
– Значит, Ружена окончательно решила атаковать, – пробормотал Сантьяга. – Ожидаемо…
– Только они ещё не определились, на кого ставить, – не умолкал конец. – И Ружена, и Любава, и Мирослава мечтают о титуле, но корона в Зелёном Доме одна… А тут ещё Всеведа…
– Всеведа тоже в деле? – поднял брови нав.
– Ещё нет, но Ружена говорила, что её нужно обязательно привлечь, поскольку у старушки отвратительные отношения с Яриной.
Судя по всему, одеваться конец не торопился, как губка впитывая в себя длиннющий разговор.
– Когда они встречаются?
О том, что заговорщицы собираются провести совещание, не было сказано ни слова, но Сантьяга понимал, что без него не обойтись, и оказался прав:
– Завтра, во второй половине дня, – доложил Косций.
– Почему не утром?
– С утра Ружена собирается во дворец, а после планирует переговорить с Усладой и Малушей.
– Разумно…
Конец допил кофе и с сожалением отставил чашку от себя.
– Ардоло, это тот голем, что принимал участие в покушении?
– Совершенно верно, – подтвердил нав.
– Ружена сказала, что Всеслава «наверняка до визга разъярилась», вот я и сделал вывод.
– Новость о побеге вызвала у них удивление?
– О чьём побеге? – уточнил толстячок.
– Ардоло.
– Он сбежал?
– А о чём говорили жрицы?
– О том, что Ардоло способен натворить дел.
Несколько секунд Сантьяга внимательно разглядывал собеседника, после чего прежним, предельно ровным тоном, произнёс:
– Ардоло совершил побег. Это вызвало удивление у Ружены?
– Да.
То есть Ружена исключается полностью, Мирослава – с определённой вероятностью, и гарантированно в списке подозреваемых остаётся лишь Любава.
«И Всеведа, главная «тёмная лошадка» Зелёного Дома…»
– Что-нибудь ещё? – осведомился комиссар, отвлекаясь от дум.
– Коньяк, если вы не передумали, – просительно протянул Косций.
– Я о Ружене.
– Мы поцеловались, и я уехал. – Конец почесал в затылке, припоминая подробности последних минут встречи, и закончил: – Ещё она сказала, что завтра мы не увидимся.
Глава 4
«Питерское проклятие» в Москве? Жесточайшее двойное убийство, совершённое минувшей ночью в одном из круглосуточных магазинов столицы, напомнило преступление в Санкт-Петербурге, всколыхнувшее, без преувеличения, всю страну в апреле этого года. И тогда, и сейчас убийца использовал ножи, и тогда, и сейчас он буквально изрезал жертвы и скрылся, несмотря на многочисленные видеокамеры…» («Вести»)
«Мальчик или девочка? По мере приближения родов этот вопрос всё больше и больше волнует жителей Тайного Города, превращаясь в интригу года. Кто появится у королевы Всеславы? Выиграют ли поставившие на рождение мальчика? Нужно ли страховать ставки у шасов? Как избежать рабства? Что делать, если ваш букмекер сбежал в Австралию? Об этих и других насущных вопросах мы говорим с Биткойцием, генеральным директором по социальным пари Тотализатора Тайного Города…» («Тиградком»)
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Кожуховская,
25 июня, суббота, 07:08
– Да, я знаю, что он на свободе… Разумеется, я сразу занялся этим вопросом… Мне самому интересно взять его под полный контроль… Теоретически возможно… Да, то, что он освободился, здорово поможет в решении задачи: я при всём желании не смог бы пробиться в «Погреб»… Чтобы сделать, нужно работать, а ты мне мешаешь!
Винсент положил телефонную трубку, тихонько выругался – настолько тихо, что даже сам себя не услышал, – и с улыбкой посмотрел на вошедшего, а точнее, забредшего на кухню Магира.
– Проснулся?
Юный шас – лохматый, с ещё мутным взглядом – кивнул, с трудом сдерживая неожиданно накатившую зевоту, и негромко уточнил:
– А вы, смотрю, совсем не спали?
– Я уже два года практически не сплю, – с неожиданной грустью ответил Винсент, рассеянно проводя рукой по обложке книги: толстому тому, состоящему из пергаментных листов. Справа от книги лежала раскрытая тетрадь, в которой Шарге делал карандашом пометки, а слева стоял включенный ноутбук.
– Вас так сильно увлекает работа? – Шас включил кофеварку и поставил под сопла кружку.
– Мне жаль времени, Магир. Оно даже не уходит – убегает, и я стараюсь насладиться им в полной мере. – Старик помолчал, затем неловко улыбнулся и продолжил: – Время – это всё, что у меня осталось.
Турчи только проснулся, совершенно не готовился к серьёзному разговору, но неожиданные откровения чуда заставили его собраться и поддержать тему задумчивым:
– Оно не было милосердно к вам, мастер.
– Ко мне никто не был милосерден, не только время, – уточнил Винсент, продолжая поглаживать кожаный переплёт книги. Взгляд его затуманился. – Я всегда и всего добивался сам благодаря таланту и упорству. У такого принципа есть масса недостатков и всего один плюс: я сам выбираю свой путь, я никому ничего не должен. И только я решаю, что делать и когда.
– Путь нам указывает Ярга, – напомнил Магир.
Неуместное замечание заставило Шарге отвлечься от накативших воспоминаний. Пару мгновений старик внимательно смотрел на юношу, после чего твёрдо произнёс: