Зеленый Меч. Не ограненный кристалл изумруда
Шрифт:
– Собственно, и все. Теперь для превращения в обе стороны достаточно одного твоего желания.
Эр'т глубоко вздохнул, сел на землю и на мгновение забыл о том, что надо дышать. Он видел руки – принадлежащие ему, но выглядящие совсем как человеческие.
– Любой дракон имеет возможность выглядеть как человек. Надо только помочь ему обернуться в первый раз.
– Хочешь сказать… я всегда так мог?
– Да.
Кэрт внимательно рассматривал потерянного юношу-дракона. Очевидны были множественные пробелы в знаниях и умениях – дракон явно привык надеяться только на свою драконью силу; но при этом глаза его горели таким энтузиазмом и желанием действовать, что старый ящер невольно усмехнулся про себя.
– Рядом с ними будет непросто, но вы нужны друг другу, – тихо произнес Кэрт, так, чтобы девушка, по-прежнему стоящая в стороне, не слышала даже фраз, произнесенных на почти мертвом языке. – Будь осторожен в поисках, не нарвись на охотников. Используй человеческий облик – в нем нельзя распознать дракона, люди еще не додумались до такой возможности. Нас не так уж и много, поэтому жизнь каждого слишком ценна, чтобы разбрасываться ею. Уяснил?
Юноша кивнул.
– Ты и есть тот самый прародитель драконов, о котором говорил Дар, так?
– Кто знает, – Кэрт улыбнулся. – Пока что я обычный бард. Дальше будет видно.
– Я угадал, – Эр'т улыбнулся и поднялся на ноги. – Спасибо за помощь.
– Обращайся.
– Я могу узнать, как тебя зовут, прародитель?
– Р'рен. Но не стоит называть меня так. Можешь подставить всех.
– Я учту, прародитель.
Дракон почтительно поклонился, и, отойдя на несколько шагов, обернулся в ящера. Крылья подняли его в воздух, и вскоре он скрылся из виду.
– Ну и как ты это объяснишь?
– Что именно? Вправил немного мальчишке мозги, не больше.
– Мозги вправил… Мальчишке… Дракону… – девушка посмотрела в небо, туда, где скрылся темно-серый ящер. – Ну-ну, ну-ну…
***
Лес тихо шумел, отзываясь на легкие прикосновения ветра. Пели какие-то птицы, где-то вдали рычал зверь – Антон не успел изучить их всех – природа, как и всегда, жила своей жизнью, мало обращая внимания на людей, своей деятельностью все же нарушающих привычное течение.
Раз за разом он повторял связку ударов, доводя до автоматизма реакцию тела на возможные удары. Бои с учителем с каждым днем ясно давали ему понять, что предел пока что не достигнут, хотя воину аделир с каждым днем все сложнее уворачиваться от юркого ученика. Эрин ничего не говорил, но Антон заметил, что учитель порой ночи напролет просиживает над какими-то схемами и планами, начерченными на песке. Процесс обучения захватил обоих настолько, что они не замечали, как пролетают дни.
Эрин наблюдал за учеником по своему обыкновению – с высокого дерева. Аделир понимал, что дал человеку все, что знал сам, даже больше – задачки, которые порой подкидывал Антон, наталкивали воина на мысли, которые он с успехом и реализовывал на самом ученике. Пока что никто не жаловался.
Но сейчас наступил момент, когда учитель понял, что предел достигнут. Научить Антона чему-то еще было невозможно, ему оставалось только закрепить полученные знания, но для этого нужно было выйти за барьер, в живой мир. А там можно было учиться и дальше – но уже вместе.
Эрин поймал себя на мысли, что пора бы устроить ученику выпускные испытания, да и поговорить с мастером кар-теон, чтобы тот снял барьер. А дальше…
Он посмотрел на Олер, улыбнулся каким-то своим мыслям и легко спрыгнул с дерева.
Антон краем глаза заметил появившегося учителя, но не остановился ни на секунду. Его движения, быстрые, четкие, плавные, завораживали взгляд, притупляя внимание. Но Эрин прекрасно знал, что на самом деле каждое это движение может стоить чьей-то жизни. Да, мальчишке пока не приходилось убивать, но Олерис – совсем не тот мир, в котором он жил раньше.
– Остановись, – тихо приказал он. – Правила боя на сегодня таковы: останавливаемся только перед нанесением смертельного удара.
Удивленный взгляд ученика заставил аделир пояснить:
– Ты все понял правильно. Наносить легкие ранения не запрещено. Останавливаемся только перед смертельным ударом.
– Понял, учитель, – он поклонился и сжал в ладонях рукоять меча.
Аделир атаковал – и столкнулся с непробиваемым щитом, созданным мальчишкой. Скорость боя повышалась, но ни одному из противников не удавалось даже зацепить друг друга. Уворачиваясь от ударов, они не забывали наносить свои, пока, наконец, оба не поняли, что при текущей скорости боя остановить удар будет невозможно.
Но ни один не сдался.
Оба были ранены: у Антона располосовано правое плечо, Эрин прихрамывал на левую ногу. Теряя кровь, они кружились по поляне, нанося и отбивая удары. Ни одному не удавалось одержать верх.
Комбинацию из восьми смертельных ударов оба начали одновременно. Вихрь ударов пронесся в какие-то доли мгновения – и противники застыли друг напротив друга, скрестив мечи.
– Кажется, ничья, учитель.
– Пожалуй, – согласился Эрин. – Я удивлен.
– Чему? – Антон опустил меч и с нескрываемым удовольствием повалился в траву, уже изрядно потоптанную.
– Тому, что тебе удалось свести все к ничьей. Понимаешь, в экзаменационном бою на звание лий-рэ ученикам нередко удается победить своих учителей… Но те учителя, как правило, уже все же староваты для молодежи. А я считаюсь не последним бойцом.
– Чего-то я не понял…
Аделир засмеялся.
– Поздравляю, теперь ты – воин лий-рэ. Все, чему я мог тебя научить, ты знаешь. В мире людей ты теперь один из сильнейших бойцов.
– А ты знаешь самого сильного?
– Ага. Кэрт Рен – высочайший класс, лучшая техника. Мне как-то приходилось с ним схватиться… Это был сложный бой.
Они помолчали. Эрин – давая ученику понять и принять окончание обучения, а Антон просто наслаждался отдыхом.
– Теперь надо, чтобы Ний-Кан снял щит, да?
– Ага. Кстати, я не уверен, что у него тебя не ждет еще один экзамен.
– Логично, вообще-то. Школы-то немного разные.
– Угу. Немного, – аделир рассмеялся. – «Немного» – это еще мягко сказано. Но ты все же носишь татуировку воина кар-теон, так что слово Ний-Кана тоже весомо. Завтра утром мы возвращаемся к нему.
Поздно вечером, когда Олер почти скрылся за горизонтом, Антон перекладывал рюкзак и неожиданно наткнулся на плеер, о котором давно успел забыть.