Зелинский
Шрифт:
Там была работа с нефтью, а здесь Центральная лаборатория министерства финансов обслуживает предприятия спирто-водочной промышленности. «Кабацкая» лаборатория, как с горькой иронией прозвал ее Николай Дмитриевич. И все же недаром прошли эти четыре года. Теперь и здесь, в лаборатории, ведутся серьезные работы по нефти, по катализу, по химии белка. Нашлись и новые помощники: В. С. Садиков, серьезный, вдумчивый химик, молодежь, всегда ищущая, увлекающаяся.
Наступила весна 1915 года. В этом году пасха была ранняя. Зима только что выплакалась капелями. Деревья еще стояли голые, зябкие.
В кабинете через
Вдруг, все заглушая, раздался выкрик: «Экстренная телеграмма! Экстренная телеграмма!» И совсем близко, за оградой, прозвучало: «Германия применила удушливые газы! Тяжелое поражение союзников!;» Зелинский взволнованно встал из-за стола.
В кабинет уже входил Сергей Степанович Степанов с газетой в руках.
«22 апреля. Вечером у реки Ипр со стороны немецких окопов поднялось желтовато-серое облако, которое быстро достигло окопов французских и английских войск и распространилось в глубь обороны. У солдат, занимающих оборону, это облако вызвало страшное удушье и мучительный кашель. Более 15 тысяч солдат канадских и французских частей оказались тяжело отравленными, около 5 тысяч из них умерло в ту же ночь».
Далее сообщалось: «Ширина фронта атаки составляла 6 километров. Вслед за облаком двинулась немецкая пехота, овладевшая значительными трофеями. Наступающие углубились в оборону, не встречая никакого сопротивления. Попав под воздействие газового облака, солдаты пытались спастись бегством, но газ делал свое дело. Лишь немногим удалось избежать тяжелых отравлений».
В комнату, в пальто и шляпе, вошел Садиков.
— Я был у вас дома, — сказал он вместо приветствия. — Евгения Павловна сообщила, что вы здесь.
Зелинский ходил по комнате, как всегда, когда волновался, медленно, заложив руки назад и слегка горбясь.
— Что вы скажете об этом, Николай Дмитриевич?
Зелинский ответил не сразу.
— Думаю, что правительство должно привлечь химию к вопросам обороны страны. Началась химическая война, и бороться против нее должны химики.
Садиков взволнованно провел по волосам. Задев пенсне, он смахнул его и теперь, близоруко щурясь, рассеянно искал черный шнурок на лацкане праздничного сюртука.
— Для меня самое важное — наша работа по химии белковых веществ, но сейчас…
Он крутил в пальцах пойманное пенсне, забыв надеть его. Теперь видны были большие синие глаза Садикова.
— Сейчас белок придется оставить, — так же взволнованно перебил его Зелинский. — Нужно думать о защите солдат от удушающих газов. России нужны люди, умеющие работать. Думаю, и мы с вами пригодимся.
На русском фронте трагедия разыгралась 18 мая в 3 часа 30 минут под Варшавой, на реке Равке, в районе Болимово, близ селения Воля Шидловская.
На небольшом участке фронта действию удушающих газов подверглось около 9 тысяч солдат и офицеров. В ближайшие сутки из них умерло свыше двух тысяч.
Через несколько дней машинистка лаборатории Прасковья Андреевна Репина принесла Зелинскому листовку.
В ней высокопатриотическим слогом призывали женщин шить марлевые повязки для защиты от удушливых газов.
Говорят, такие обращения разосланы по всем женским организациям: гимназиям,
Ознакомившись с составом, которым пропитывались маски, Зелинский убедился, что эти наспех созданные кустарные средства не могут оказать нужного действия. В лучшем случае они помогут на короткое время и дадут возможность убежать из зараженного района. Но ведь солдаты не могут бежать. Они должны сражаться…
В кабинет Зелинского то и дело заходили сотрудники спросить, что думает профессор о противогазовых масках.
— Маски основаны на химическом связывании отравляющих веществ, — объяснял Николай Дмитриевич. — Их важнейший недостаток в отсутствии универсальности действия. В первой атаке немцы применили хлор, но ведь химикам известны и многие другие удушающие и отравляющие газы, это может быть и фосген, и синильная кислота, и смесь газов. Нельзя же снабдить маски целым набором химикатов. Да и неизвестно, какой газ применен в каждой отдельной атаке, сразу это определить не так-то просто. Увлечение таким легким способом защиты может помешать более серьезным изысканиям. Нужны не монашки и институтки, а химики. Нужна не патриотическая болтовня, а работа!
Анатолий Степанов писал своему отцу: «Папа! Если ты долго не будешь получать от меня писем, справься обо мне. Бои идут ожесточенные, волосы дыбом встают. Мне дали маску, сделанную из марли и ваты, пропитанную каким-то снадобьем. Сухая не действует.
Однажды подул ветерок. Ну, думаем, сейчас немец пустит газы. Так и случилось. Видим, идет на нас мутная завеса. Наш офицер скомандовал надеть маски. Началась суматоха. Маски оказались высохшими. Воды под руками не было. Надевали, какие были. Многие мочились на нее. И у меня оказалась такая же, пришлось и мне помочиться на нее. Надел маску, приник к земле, пролежал, пока рассеялись газы. Многие отравились, их мучал кашель, харкали кровью. У нас что было! Однако некоторые спаслись: один закопался и дышал через землю, другой обернул голову шинелью и лег недвижимо, тем и спасся.
Будь здоров. Пиши. 5-я армия, 2-й полк, 3-я рота. Анатолий».
С этим письмом Степанов вошел в кабинет Зелинского.
Зелинский читал внимательно, долго и вдруг, не говоря ни слова, спрятал письмо в ящик стола.
— После, Сергей Степанович, после…
Степанов обиженно посмотрел на своего начальника: ему хотелось поговорить о письме, о сыне… Но Зелинский, всегда внимательный, отзывчивый, не обратил на это внимания.
Оставшись один, Николай Дмитриевич снова вынул и перечитал солдатское письмо.
Мокрая тряпка. Рыхлая земля, шинель, солдатское плотное сукно. Все это фильтры, которые не дали проникнуть газу… Не связывание отдельных газов их химическими антиподами, что происходит в масках с пропиткой, а удерживание, поглощение газов за счет молекулярных сил сцепления — вот над чем надо работать! Не химическая реакция, а физико-химический процесс. Как же я раньше не подумал! Это ведь совершенно иной путь. Нужно вещество, обладающее большой поглощающей способностью ко всем газам, для которого был бы безразличен химический Характер газа — щелочной, кислый или нейтральный… Универсальный поглотитель!