Землемер
Шрифт:
Я знал, что Эндрю оскорбляло неполное его образование; чтобы отклонить разговор от предмета, который был для него неприятен, я принялся говорить о его племяннице, и в этот раз я узнал некоторые подробности, о которых не слышал раньше.
Племянницу землемера звали Урсула Мальбон. Несмотря на то, что Урсула была дочерью сестры Эндрю, она не принадлежала к роду Койемансов. Из этого выходило, что старушка Койеманс была два раза замужем и что второй ее муж был отцом Урсулы. Боб Мальбон, как землемер называл отца Урсулы, принадлежал к хорошей фамилии; любил сорить деньгами, он женился на матери Урсулы из-за приданого, а потом
Этот ребенок остался на попечении дяди, проводившего жизнь в лесу, за обычным своим занятием, и госпожи Стреттон, содержательницы пансиона, о которой я уже говорил. У Урсулы был сводный брат, сын Боба Мальбона от первой жены; он находился в армии, получал скудное жалование и должен был помогать близкой свое родственнице, между тем благодаря госпоже Стреттон, землемеру и брату своему, Урсула ни в чем не нуждалась до восемнадцати лет и до смерти своей благодетельницы успела получить хорошее образование. После госпожи Стреттон покровителем ее остался дядя. Брат ее, при всем желании помогать сестре чем-нибудь уже не мог, потому что, служа капитаном, он получал ограниченное содержание.
Я вскоре заметил, что старик Эндрю любил Урсулу больше всего на свете. Когда он был в хорошем расположении духа, то он не мог нахвалиться своей племянницей; глаза его наполнялись слезами. Однажды он предложил мне жениться на Урсуле.
— Вы созданы друг для друга, — сказал он очень серьезно. — Что же касается приданого, то я знаю, что вы не ищете его, у вас самого всего вдоволь. Клянусь вам, капитан Литтлпэдж, клянусь, умница Урсула смеется с утра до ночи, а такой подруги должен желать для своего развлечения старый воин. Испытаете сами, и потом скажете мне.
— Старый воин должен желать этого, не спорю, мой друг, но вы забываете, сколько мне лет, — я ребенок.
— Ребенок! Хорош ребенок, который дерется как лев!
Разве я не видел вас в деле?
— Предположим, что так! Но женится не воин, а человек; и согласитесь, что я слишком еще молодой человек.
— Ошибаетесь, любезный мой, ошибаетесь! Урсула — это олицетворенная веселость, я люблю ее и очень часто говорил ей про вас, и этим уже проложил вам довольно свободный путь к ее сердцу.
Я уверял моего друга Эндрю, что совсем не думал о женитьбе и что, во всяком случае, если бы даже и надумал жениться, то, конечно, предпочел бы девушку с меланхолическим характером хохотушке. Мой отказ не рассердил старого землемера; не теряя надежды, он часто начинал говорить со мной об этом. Вскоре наш полк распустили, и я расстался с ним. Если нам не суждено было больше встретиться солдатами, все же я надеялся не терять из виду своего старого друга, и если бы он нигде не нашел для себя работы, то я хотел поручить ему работу у себя.
Выполнить мне это было легко. Мой дядя, Герман Мордаунт, оставил мне большое имение, которым я должен был владеть, достигнув совершеннолетия. Это обширное имение, находившееся там, где сейчас Вашингтон, было разделено и отдано еще при жизни дяди в арендное содержание, но большая часть межевых линий исчезла, и колонисты ждали более спокойного времени, чтобы их возобновить. До тех пор Равенснест (так называлось имение) служил для владельца источником беспокойства и затрат, но земля была хорошая; сделаны были значительные
Говоря обо всем этом, я считаю нелишним закончить здесь все предварительные объяснения. Во времена мира мы далеко не были богаты. Мой дедушка всего-то и имел Сатанстое, небольшую ферму, с прекрасной впрочем землей, и немного денег, которые приносили ему проценты.
Счастливым днем для него был тот, когда он снова вступил во владение своим домом; это случилось в то время, когда Джей Карлтон вывел все свои отряды из Вест-Честера. Но в том же году дедушка умер от оспы, которой заразился в армии. Мой отец возвратился в Лайлаксбуш после выхода войск, последовавшего двадцать пятого ноября 1783 года. Дома и магазины, принадлежавшие нам в Нью-Йорке, были все время заняты неприятелем; это останавливало получение денег с жильцов, а поправить все эти дела стоило труда и не малого.
Тому, кто знает настоящее положение края, не очень легко представить себе прежнее его состояние. Чтобы хоть немного объяснить это, я приведу один случай, лично касающийся меня и который относится к тому времени, когда я уезжал в армию. В то же время этот случай даст мне возможность ближе познакомить читателя с одним человеком, который играл важную роль в разных периодах моей жизни. Я говорил уже про негра Джепа, слугу моего отца. В то время, про которое я говорю, Джеп был человеком средних лет, волосы его были с проседью, в нем были все достоинства и все недостатки людей одного с ним поколения и состояния.
Матушка так была уверена в его преданности нам, что неотступно просила папеньку взять его с собой на время войны; негр был этому очень рад, во-первых, из страсти своей к приключениям, во-вторых, из-за ненависти своей к индейцам, против которых отец мой, в первые годы своей молодости, участвовал в нескольких экспедициях.
Но несмотря на то, что Джеп выполнял обязанности слуги, он носил ружье и учился вместе с солдатами.
Ливрея его была голубого цвета с красными украшениями, и поэтому Джеп казался одетым в мундир. Таким образом, он одновременно был и слугой и солдатом, переходя от одной обязанности к другой; иногда он вооружался даже заступом и становился земледельцем; вообще наши невольники выполняли все работы.
Как и всегда, по желанию матушки, Джеп провожал меня всюду, когда я отправлялся один, без отца. Матушка думала, и не без основания, что для меня необходимо присутствие верного слуги, и поэтому негр со временем сделался неотлучным при мне лицом. Эта перемена должности была ему приятна; со мной он часто отправлялся в дальние путешествия, а следовательно, ему представлялся каждый раз случай увидеть что-нибудь новое. Во время этих поездок он рассказывал мне случаи из своей молодости; эти рассказы давно наскучили моему отцу, слышавшему их по крайней мере сто раз, но для меня они имели большой интерес.