Земли конфликта
Шрифт:
Ночью прошел дождь, и утро задалось хмурое и холодное. Макси сошла с корабля и взглянула на поднимавшиеся, на двадцать футов в высоту белые башни Терамора. Они договорились побыть в Тераморе хотя бы недельку, а затем уж распрощаться и пойти каждый своим путем. Керу хотелось чтобы гильдия не распадалась как можно дольше, да и Макси с Блуд уже немного сожалели о принятом решении. Кер это чувствовал и потому не мог не принять последнюю попытку сохранить единство гильдии.
Эту неделю друзья провели в портовом трактире, куда более уютном и спокойном, нежели Менетильская таверна. Днем они гуляли по окрестностям города, а вечерами сиживали у костра разведенного прямо под стенами города и вспоминали былые проказы. И хотя разводить огонь под стенами города строго запрещалось, Керу удалось уговориться, чтобы в течение недели на их компанию это правило не распространялось. Разумеется, можно было бы сидеть
Надо сказать, эти посиделки у костра не прошли даром. Кошмары перестали мучить Макси, медальон больше с ней не заговаривал. И хотя у нее в душе оставалась некоторая тревога, все же они находились на Калимдоре. Отсюда до Темнобережья можно было добраться меньше чем за неделю и потому Макси просто в любой момент могла сесть на корабль с друзьями, которых она заранее предупредила о возможном развитии событий и отправиться в Аубердин. Убедившись же, что с Мэлиссой все в порядке, Макси намеревалась взять ее с собой и всем вместе вернуться в Штормград. Воспоминания о смерти, преследовавшей ее и о том, куда заводит ложь так и остались воспоминаниями, похороненными под стенами Штормграда вместе с жизнью ее друга. И хотя Макси понимала чем она может поплатиться за свое легкомыслие, бросать друзей только из-за страха она не могла.
Подходил к концу последний, седьмой день их пребывания в Тераморе. Макси обдумала положение дел и все-таки решила даже, несмотря на преследовавшую их смерть, остаться хотя бы ради памяти ее погибших друзей. Дворфу она этого еще не сказала, однако с Блуд своими размышлениями уже поделилась, а та в свою очередь сообщила Керу, так что настроение у последнего было очень даже ничего. Гордому дворфу удалось таки сохранить остатки гильдии и теперь лучась от радости, он предвкушал довольные лица своих подруг. Дело было в том что Кер делая вид что ничего не знает о решении Макси остаться, уже успел как следует раскошелиться хозяину таверны и заказать на последний вечер пребывания в Тераморе пышный банкет, которого как сам себе говаривал дворф, не видели со времен возведения этого Терамора. Сам же Кер отправился поохотиться на болота в надежде поймать кроколиска. Блуд и Макси тоже не было в городе, как всегда где-то блуждали возле города осматривая окрестности.
Охота у Кера явно не удавалась, а потому, плюнув на это дело, он, положив ружье на плечо, отправился обратно в город, предвкушая великолепный банкет. Внезапно перед ним мелькнула неясная тень. Даже не успев толком разглядеть врага, Кер уже знал, что это тролль. Слишком уж хорошо старый воин знал повадки этих опасливых и юрких тварей.
И верно, из-за куста крадучись вышел тролль. В руке он сжимал какую-то добычу, которую наверняка украл из кармана убитого путника. Опасаясь стрелять, так как до города было все-таки далековато, а тролль мог быть поблизости не один, Кер запрятал ружье и достал метательный топорик. Тролль огляделся по сторонам, выпрямился и прыткой рысью побежал в сторону болот, в противоположном направлении от города. Однако далеко ему не удалось убежать. Просвистел, пронзая воздух, топор и угодил троллю между лопаток. Тролль упал, но не успел схватить свое оружие: нога дворфа опустилась ему на горло. Кер занес топор, но тут вдруг увидел, что именно держит в руках тролль. Бирюзовый кулон на мифриловой цепочке.
— Где ты это взял? — Кер приставил топор к горлу тролля. — Откуда у тебя эта брошь. Говори тварь, немедленно!..
Тролль в ответ всего лишь усмехнулся. Рана, нанесенная ему Керром, была смертельной. Он медленно разжал ладонь и, тяжело вздохнув, затих навеки. Кер поднял брошь и мигом припустил к городу. В голове клубился вихрь мыслей, страх за судьбу подруг застилал собой все остальные тревоги. Только бы успеть, только бы ничего не произошло.
Макси и Блуд он нашел неподалеку от места, где убил тролля, всего лишь в нескольких сотнях ярдов к югу. Они лежали в зарослях камыша, и издалека уже дворф понял, что произошло, увидев, как мутно-зеленая вода под их телами приобрела темно-багровый оттенок. И здесь, под вечерним небом Пыльных Болот, окрашенным багрянцем заката, Кер совершенно отчетливо все понял. Они слишком неосмотрительно бросили вызов судьбе. Они слишком долго играли со смертью, уверовав в собственную безнаказанность. Они даровали и отнимали жизнь, так как хотели того сами прикрываясь маской правосудия, возлагая всю ответственность на королевскую корону которой они служили. На самом же деле это было их ремеслом, они просто ничего не умели делать, кроме как убивать. В этом жестоком мире, где ценилось лишь ремесло войны, они были лучшими, но не бессмертными. И сильный закаленный воин Церберус, и мудрый и опытный Архей, и молодая и нежная эльфийка Макси, и бесстрашный и гордый Кер… они все мнили себя богами. Они решали судьбы остальных, и они убивали не задумываясь. Они почти получали удовольствие, убивая следующую жертву. Они все были полны решимости и отдали бы друг за друга жизнь не задумываясь, однако теперь с этим было покончено. Пора простится с иллюзией, с которой ему надо было распрощаться еще в Штормграде над могилами друзей. С иллюзией служения великому Альянсу. Они такие же смертные, как и все остальные и никто и никогда не давал им права вершить судьбы других.
Шелестела на ветру листва. Мелкий дождь падал на бороду Кера, одиноко стоящего посреди сада в Штормграде, где упокоились его друзья. Серое небо полностью затянуло тучами, казалось, сама природа оплакивает утрату. Кер стоял, опершись на топор от усталости. Не осталось больше о чем думать, все и так было ясно. Служение королевской короне привело их всех на погибель… Кер склонил голову и, произнеся про себя молитву, развернулся и потопал в цитадель. Дождь все продолжал лить на траву, на листья и на надгробия на которых были выбиты имена: "Церберус", "Круз", "Архей". Ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь в прошлый раз. Только сбоку добавилось еще два надгробия. На них были высечены имена: "Блуд", "Макси".
Апрельские ливни вроде как закончились: небо прояснилось, над головой проглядывали ранние звезды. Солнце уже скрылось за высокими соснами Темнобережья, на смену прохладному белесому вечеру поспешала ночь. Тихонько насвистывая, Кер брел по берегу в Аубердин и размышлял о своем. Здесь он и решил поселиться и жить до конца своих дней. Эльфы приняли его радушно, а что у них не водилось выпивки без коей ни один дворф не смог бы прожить, так Кер приволок из своей усадьбы в Дун Моро основательный запас из пятнадцати бочонков доброй вместительности, так что и эта проблема была решена. Да и странствующих торговцев по окраинам эльфийских земель проходило немало, хотя, разумеется, качество предлагаемых ими напитков разительно отличалось от вина, которое заложил еще отец Кера. Ввалившись в таверну Кер присел за стол и закурил по обычаю трубку, однако настроения у него не было и, посидев с полчасика, он отправился на боковую.
И снилось ему, что вернулись все его друзья и вот они идут по темному причалу к стоящему кораблю, который отвезет их в Тельдрассил, в землю, не ведающую скверны. И все были живы и шли рядом с ним и шутили, смеялись и вспоминали былые проказы. И столь явственным был сон, что Кер проснулся.
Было часа два ночи. Снова шел сильный ливень. Спустившись в общую залу, Кер не застал там никого: все уже спали. Достав трубку, Кер затянулся, было, но вдруг ощутил острое желание выйти и покурить на свежем воздухе. Он приоткрыл дверцу таверны и замер: по причалу шла группа человек, в плащах с капюшонами направляясь к кораблю. Кер не мог ничего сделать, он просто стоял, как вкопанный не в силах пошевельнутся. Вот они уже один за другим поднялись на корабль, и вот медленно корабль заскользил по воде. Вскрикнув, Кер помчался по причалу в надежде догнать их и успеть на корабль вслед за остальными. Дворф добежал до самой кромки воды и остановился: корабль уже отошел слишком далеко и он бы уже не успел запрыгнуть.
— А я?! А как же я?! — Кер бессильно опустился на холодные доски причала. — Не оставляйте меня одного! Я ведь тоже хочу с вами!
И тогда фигура, стоящая на корме подняла руку, и вспыхнул свет, словно с небес спустилась звезда и осияла все вокруг. И Кер увидел высокую стройную девушку с длинными волосами из руки, которой и шел этот свет. Однако дворф не смог различить, кто это был. Свет меж тем угас, и корабль скрылся за сплошной завесой дождя. А Кер все сидел и сидел на причале, и дождь падал крупными каплями ему на бороду и на лицо. И бесстрашный гордый дворф не мог понять, дождь то стекал по его лицу или же то, что люди именуют слезами.
А корабль все плыл и плыл на запад сквозь дождливую ночь пока, наконец, воздух не начал наполнятся дивным благоуханием и летящей над волнами песней восславляющей богиню Элун. И тогда, словно во сне, серая завеса дождя сделалась серебристо-стеклянной, а потом будто раздвинулась, представляя взору чудесный Тельдрассил купавшийся в лучах восходящего солнца.
Эпилог
Гормог упал на землю и потянулся к своей заплечной сумке. Первой мыслью Дала-Хана было отрубить орку руку, чтобы тот не сотворил какое-нибудь заклинание. Однако в следующую минуту дворф увидел, что Гормог достает из сумки книгу в толстом переплете из кожи кроколиска, на которой было ранее написано "Хроники свободных дворфов". Удар меча, нанесенный несколько месяцев назад одним из орков по Дала-Хану в схватке в Бесплодных землях, оставил на книге шрам, полностью уничтожив слово "дворфов". Сквозь подымающуюся пелену тумана Дала-Хан расслышал слова орка произнесенные на общем наречии: