Земли Меча и Магии. Корпус Смерти
Шрифт:
Сшибка.
Отец Монстров не видит этого, но прекрасно отдает себе отчет, что именно там произошло. Он знает как и за что сегодня умрут, вот только понятия не имеет кто именно. Иронично, не правда ли?
Только за то, чтобы быть в покое,
Первые ряды попросту перестают существовать, как биологический вид. Треск щитов. Вооруженные ублюдки смешиваются в разбрызганный по всему берегу салат того, чего попросту нет места в цивилизованном обществе, но того, на чьих костях это общество и обрело лицемерно шаткий и опасно хрупкий пред взором порождений самых низменных
Ужас и ярость — сильнейшие чувства из всего спектра, доступного человекам. Куда там счастью и умиротворенности.
Кровь.
Безумный вопль. Дикий крик.
Сталь переплетается со сталью в иррациональном танце насилия, калеча и умерщвляя дрожащую в предвкушении садистического наслаждения плоть. Кости ломаются и дробятся в неоднородный порошок под тяжестью сапогов.
Кровь.
Адская мясорубка. Задние ряды давят передние, буквально вминая их в аналогичную ересь со стороны соперника.
Цельнометаллическое ядро наемников ковена заточенным кинжалом в печень входит в брешь, оставленную тушей Темного.
Ярко-зеленые глаза и вырванные щеки. Кольчуга и лысый череп, туго обтянутый кожей. Безымянный северянин, присягнувший Хаосу на верность, и человек, воздающий хвалы Великой Четверке, пересекаются взглядами. Сколько человек пало в грязь из-за религиозных распрей? Сколько стягов и деревень сожжено, дабы их обгоревшие трупы были брошены к подножию сущностей совершенно иного уровня силы, могущества и воздействия на окружающую реальность.
Тычок копьем.
Отца Монстров выбивает из седла. Доспех выдержал удар тронутого порчей ублюдка, как и амортизация — наверное, даже распухшей гематомы не останется.
Весело-весело, больно тебе там,
Лицом вниз.
Грязь смешанная с песком.
Торчащие пальцами плохо зарытых мертвецов корни давно выкорчеванных деревьев.
Обе стороны шли в мочилово не единым кулаком, плечо к плечу, когда щит закрывает тебя и частично товарища по оружию. А просто толпой.
Чьи-то ноги.
Лезвия Смерти.
Костяные ножи скрещиваются с пластинами Кровавой Жатвы, дабы дланью Алекса Мерсера в его лучшие годы, вырвать кусок лодыжки у опасно близко расположившегося ублюдка. Кровь брызжет в лицо, закрывает обзор красной мутью, стекает по шлему.
Темный ревет раненным медведем.
Возле твоей любви.
Команда через интерфейс и обламывая копья, застрявшие между ребер, Истинная Химера свечкой взмывает в небеса, на ходу мутируя из средства передвижения в демона Преисподней. Оскаленная пасть с налезающими друг на друга клыками, гуманоидные очертания матерого легкоатлета, загнутые назад рога и перепончатые крылья.
Тяжелые взмахи. Как ворона, кружащаяся над развороченной могилой.
Наемники уже рядом.
Рывком подняться на ноги. Заметно качнуло в сторону.
Подошвы скользят по кровавому месиву чернозема, песка и каменного крошева.
Брошенный вверх, всё же падает вниз,
Стрела Хаоса.
Мощный низкорослый мужик
Попытка уклонится от тычка тощего чувака в грязно-черной монашеской рясе, чьего лица практически невозможно было разобрать под сложной татуировкой ритуальных символов и фраз, по итогу образовывающих зловещее подобие черепа. За его спиной лишь трупы и выжженные пятна, оставленные чадящими жирным дымом сапогами. Волнистый кинжал угодил не точно в брюхо, а скрежетнул по металлу, закрывающему правую часть тела.
Нара чутка развернуло в сторону — приложенная сила вкупе с крайне удачным моментом удара привели к тому, что химеролог оказался боком к татуированному. Мечом Рейдера, как и когтями просто невозможно достать верткого ублюдка в таком положении.
Два удара в область почки. Профессиональных, отточенных. Так бьют зэки в Исправительных колониях — глубоко и часто, дабы все внутренности перемололо в кровавые лохмотья, не оставляющие ни малейшего шанса на выживание.
Чем выше цель, тем круче паденье,
Удар локтем в лицо. Жестко, грубо.
Влажный хруст.
Кровь из сломанного носа.
Развернуть корпус, немного изменив положение левой руки, так, чтобы при столкновении, она Лезвиями Смерти врубилась в тело еретика, разворотив мышцы и по возможности повредив позвоночник.
У него не красная кровь. Едко-зеленая, тягучая, стекающая по губам, подбородку и шее, теряясь в клочьях дыма, облизывающих долговязый силуэт.
Доли секунды.
Звон.
Словно по каменной стене палкой ударил. Дрожь по всему запястью и предплечью. Легкое онемение с привкусом густой боли на фалангах пальцев.
ФУС-РО-ДА!!!!
Шутка, он ничего не кричал — без каких-либо эффектов кастанул что-то телекенетическое, что по всей видимости должно было сломать Отцу Монстров шейные позвонки с ловкостью спецназовца-диверсанта, завернувшего Снуп Дога в ковер и выкурившего его вместе с ящиком энергетиков. Но не сложилось, Нара просто снесло в сторону.
Попутно сломав ребро.
Брат, послушай, чей это смех там,
— Мля-я, я маслину поймал! — истошный вопль не получился от слова "совсем". Сдавленный хрип.
Вам когда-нибудь ломали ребра?
Это больно. Очень больно, в особенности, когда острый осколок кости вспарывает потроха.
На вас наложен негативный эффект "Сломанное ребро".
Вы временно не можете нормально передвигаться и координировать свои действия.