Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста)
Шрифт:
– Не могу ничего сказать. – Взгляд Эльтары потух. – Не понимаю. Сперва я думала, что из-за Зеркала Норн, а потом...
– Зеркало Норн не справилось с моим заклятьем, – напомнил Горджелин. – Оно хорошо, когда отражаешь направленные потоки чистой силы. Но против мало-мальски изощренного волшебства бессильно -
что я и доказал. Не претендую на абсолютную оригинальность этого метода! Он почти целиком заимствован из трактатов, что я даю читать моим ученикам. Отчего же его не пустили в ход защитники Эльфрана?
– Я не знаю, – вновь повторила Эльтара.
– Что ж, я люблю загадки. – Горджелин откинулся на стуле. – Они помогают скоротать вечность. Не желает ли высокородная саойя присоединиться ко мне в сих разысканиях?
– Я поклялась быть наложницей Горджелина, именуемого еще Равнодушным Магом, – спокойно ответила Эльтара. – Если такова окажется его воля – я безропотно выполню ее.
– Высокородная саойя не должна следовать ничьей воле, кроме собственной, – покачал головой Горджелин. – Мне было бы приятно, если бы саойя сама, по доброй воле согласилась разделить со мной эти ученые досуги. А по принуждению... Нет, лучше я отправлюсь один. Весь замок остается в полном распоряжении высокородной саойи. Мне служат тролли, – Горджелин чуть виновато развел руками, – людей я во внутренние покои не допускаю. Чтобы вызвать слуг, достаточно сотворить вот это несложное заклятье...
Горджелин откланялся и ушел. Эльтара осталась одна.
"Ну что ж, похоже, все складывается не так уж плохо, – думала она, глядя, как двое троллей при всей их громоздкости удивительно ловко убирали тонкий хрусталь. – Наверное, Горджелин и впрямь решил завоевать мое сердце. Глупец! Душа навек закрыта на прочный замок – с тех пор как исчез Рожденный Волной. Еще жива надежда – пусть даже и крохотная, – что он все-таки жив. А даже если и погиб, я все равно сохранила бы ему верность. Неважно, что мертвому. Ведь наступит же такое время, когда этот мир отживет свое и изменится, и тогда все ушедшие с земли смогут встретить своих любимых и родных, с тем чтобы начать новую жизнь в иных, лучших краях..."
Весь день Эльтара в одиночестве бродила по Снежному Замку. Горджелин сперва уединился в своем заклинательном покое, потом, после второго завтрака, направился к ученикам. Обед он приказал подать себе в кабинет, и принцесса вновь увидела своего "хозяина" только за ужином.
Он казался очень усталым, этот гордый и холодный Снежный Маг. Под глазами залегли густые тени, лицо еще больше осунулось, уголки губ опустились, заметнее стали морщины, рассекавшие лоб и щеки. Горджелин отсутствующе кивнул Эльтаре, сел к столу и рассеянно принялся за еду, время от времени бормоча что-то под нос. Внимания на свою наложницу он обращал явно недостаточно – вернее сказать, совсем не обращал.
И все же Эльтара была уверена: он очень ждет, чтобы с ним заговорили, чтобы его спросили, чем занимался весь день, что у него получилось, а что нет, почему он так много работает, – ведь надо же, в конце концов, поберечь себя.
"Да ему же нужна не наложница, а жена! – со смятением подумала Эльтара. – Самая настоящая жена – желательно бессмертная, как и он". Неужели... он решил предложить ей брак?! Но по каким законам?!
Однако она так и не заговорила. Ужин прошел в мрачном молчании.
– Не будет ли любезна высокородная саойя пройти в спальню? – холодно осведомился Горджелин, вставая. Эльтара внутренне похолодела.
Вот оно. Он рассердился, он решил воспользоваться ее клятвой! Кровь быстро и зло застучала в висках. Нет, я не переживу этого позора! Лучше уж сразу... и его, и себя... или хотя бы себя.
И Эльтара на всякий случай восстановила в памяти самоубийственное Пламенное Заклятье. Оно обращало в пепел тело сотворившего, освобождая душу от груза мертвого мяса и костей, действуя молниеносно и необратимо. Остановить его было невозможно. А самое главное – гибель от него была совершенно безболезненна.
Словно сомнамбула, ничего не видя вокруг, полуобнаженная Эльтара опустилась на край широкой постели. "У меня не будет даже савана, – горько подумала она. – Меня не оплачут менестрели, и никто не сложит баллады в память обо мне... Как же все-таки страшно уходить!"
На пороге опочивальни возник Горджелин. Глаза прищурены, взгляд холоден. Никак нельзя было сказать, чтобы он сгорал от желания.
Маг сбросил накидку на пол, оставшись обнаженным. В Эльфране нагота находилась под строжайшим запретом, и Эльтаре еще ни разу не доводилось видеть напряженную мужскую плоть. Подруги, конечно, рассказывали... сестра, переспавшая с гномом по имени Двалин, хвасталась... но все это было не то.
Горджелин шагнул к постели и одним рывком сдернул невесомую простыню, которой неосознанно, прикрылась Эльтара.
– Это что еще здесь за тряпки? Прочь! Ты должна быть голой, понятно?!
"Да в своем ли он уме?... Так может кричать мальчишка нарушившему правила ребячьей игры!..."
Руки Горджелина тряслись. Точно безумный, он вцепился в ворот легкого одеяния Эльтары, что было сил рванув тонкую ткань. Принцесса слабо вскрикнула, оставшись совершенно нагой.
– Ты должна просить меня! – прохрипел Горджелин. От его прославленного хладнокровия не осталось и следа. Будь Эльтара поопытнее, она сразу бы поняла, что Снежный Маг пытается таким образом скрыть собственные испуг и неуверенность...
– Я... прошу... тебя... – выдавила из себя Эльтара. В рассказах подруг все представлялось совсем иначе.
Снежный Маг молча повалился на нее сверху, прижимая к ложу. Воспитанная в самом утонченном обращении саойя задыхалась от отвращения, тело против воли выгибалось дугой, пытаясь сбросить насильника. Она что было мочи сжала колени, и, поскольку приступ Горджелина был куда как неумел, в отличие от его же колдовства, Эльтаре удалось отбросить Снежного Мага в сторону, а вдобавок, в полном соответствии с обычаями ее смертных сестер, как следует полоснуть ногтями по щеке. Тот с проклятием отдернулся.