Земля будет вам прахом
Шрифт:
Если он не появлялся к тому времени, когда кто-то заказывал пиццу, я раскатывал за него тесто, а в зале меня тем временем подменяли другие. Я не возражал. Мне нравилось неторопливо размазывать кругами томатный соус, аккуратно добавлять моцареллу, базилик, кусочки пеперони, или крабового мяса, или курицы в соусе песто, потом на пекарской лопате пододвигать сковороду поближе к огню. Я не подражал Кайлу, который клал ингредиенты как бог на душу положит (у него это называлось «искусством», которому он научился за неделю в шарашке, куда были готовы принимать хоть собак, если те заплатят за обучение. Я же считал такой подход следствием того, что он круглые сутки
И даже не Официант, а один из многих. С маленькой буквы.
И я, в общем-то, не возражал.
Наш чудо-мальчик все-таки подкатил час спустя — его привезли в кабриолете со спущенным верхом, машина с визгом развернулась и исчезла в облаке пыли. Кайл быстренько переоделся и ввалился на кухню, криво ухмыляясь.
— Рад, что ты наконец объявился, — сказал я, снимая пиццу с противня.
В принципе мне было плевать, опаздывает Кайл или нет. Я просто играл по правилам. А правила таковы: нельзя давать спуску коллегам, вкалывающим рядом с тобой на самой нижней ступеньке жрачного производства, иначе они сядут тебе на шею и не слезут.
— Ага, ну да, — ответил он смущенно. — Ну, ты же знаешь, это, типа, моя работа.
Я не нашелся с ответом, поэтому освободил ему место и пошел в зал — обслуживать столики. Принял заказ, предложил наше фирменное. Потом передал заказ на кухню, поторопил с панированными креветками, запеченной в гриле меч-рыбой, дорадо на углях и знаменитым салатом с приправой из наливных яблок. Потом принес все это клиентам — вместе с выпивкой и наилучшими пожеланиями. Дважды возвращался — узнать, всели в порядке, и поставить новый графин с охлажденной водой. Платежи я принимал наличными, чеками или кредитками, а в ответ давал конфеты и открытку с видом ресторана. Я говорил людям, что был рад их видеть, желал счастливого пути и протирал столик, готовясь встретить следующее семейство, или молодую пару, или троицу высохших старичков, явившихся отпраздновать шестидесятилетие взаимной ненависти.
Пара таких циклов — и вечер заканчивался. Мы убирали зал и спешили по домам.
К тому времени начинало темнеть. Воздух был перенасыщен влагой, как дыхание большой собаки, которая весь вечер пила морскую воду. Я кивал на прощание, когда мимо меня проезжали, погромыхивая, ржавые драндулеты моих коллег — по отсыпанной гравием подъездной дорожке от «Пеликана», а потом налево или направо по 101-му шоссе.
Повара набились в один просевший и покореженный микроавтобус, и водитель скользнул по мне беглым взглядом. Я решил, что они все вместе снимают жилье где-нибудь в Астории или Сисайде — экономят деньги, чтобы отправлять домой, но я никогда ни с кем из них не разговаривал, а потому мог только строить предположения.
Добравшись до шоссе, я понял, что Кайл идет в нескольких футах за мной. Я удивленно оглянулся:
— Куда-то направляешься?
— Ну да, — усмехнулся он. — Станция управления полетом уже в пути. Сегодня ожидается крутая вечеринка. Мы двигаем в твоем направлении, если хочешь — подвезем.
Я колебался. Обычно я шел две мили на север пешком. Остальные это знали и считали меня чокнутым. Я смотрю на их молодые, исполненные надежд лица и думаю: не спросить ли у них, а что мне еще делать с этим чертовым временем. Но я не хочу их пугать. Не хочу думать
Прогулка — дело приятное. Идешь себе по обочине, дорога у тебя справа, за ней двадцать футов высокой травы, а дальше — скалы. Слева парковки старомодных малоэтажных кооперативных домов и пансионатов, они выкрашены в пастельные тона или в белый с вкраплениями синего, с названиями из серии: «Кулик», или «Волны», или «Пассат». Либо полосы по пятьдесят ярдов земли, тянущиеся к частным домам на берегу. Либо более длинные полосы — сплошные кустарники и дюны.
Но в тот вечер я чувствовал усталость и хотел поскорее добраться до дома, а кроме того, одно дело — гулять в свое удовольствие, и совсем другое — выставлять себя нелюдимым идиотом.
— Это будет здорово, — сказал я.
Глава 02
Не прошло и тридцати секунд, как мы поняли, что за пределами ресторана нам не о чем говорить. Кайл залез в карман футболки, вытащил косячок, прикурил и, поколебавшись, предложил мне. Я за компанию взял и затянулся. Тут мне стало ясно, почему он стряпает такую жуткую пиццу: если он постоянно долбит эту дурь, то вообще удивительно, как он стоит на ногах. Мы провели в молчании минут десять, передавая друг другу косячок в ожидании вдохновения. Я уже начал жалеть, что не пошел пешком. Так бы я, по крайней мере, перебрался через дюны к воде, где пониже влажность.
— Дождь будет, — сказал вдруг Кайл, словно услышал в наушниках чью-то подсказку.
Я кивнул:
— Пожалуй.
К счастью, пять минут спустя на дороге появился кабриолет Беки — резко, словно его зашвырнул туда какой-нибудь разъяренный божок. Машина остановилась так, будто врезалась в стену, и на покрышках у нее наверняка возникли проплешины.
— Привет, — сказала Беки, не вынимая сигарету изо рта. — Смотри-ка, праздный гуляка принял приглашение. Я польщена.
Я улыбнулся:
— День был долгий.
— Неужели? Тогда залазьте, сеньор.
Я сел на заднее сиденье и покрепче ухватился за ручку двери, а Беки снова включила первую космическую. Кайл, похоже, знал, что лучше не разговаривать с женщиной, пока она за рулем, и я последовал его примеру: стал наслаждаться ветерком, несмотря на многократные перегрузки.
Поездка продолжалась всего ничего. В сотне ярдов от места моего назначения я похлопал Беки по плечу. Она повернулась посмотреть, что мне надо:
— Что?
— Сейчас, — прокричал я, — самое время, чтобы начать тормозить.
— Принято.
Она ударила по тормозам, и, когда машина остановилась, я выпрыгнул, не открывая дверь. Радио включилось еще до того, как мои ноги коснулись земли. Беки махнула рукой, и машина, рванувшись с места как сумасшедшая, исчезла из вида.
На берегу по вечерам очень тихо. Время от времени промчится по дороге пикап, обдав округу музыкой или бессмысленным ревом, а водитель выбросит пустую банку из-под пива, которая покатится, подпрыгивая, по дороге. Но, как правило, здесь слышно лишь дыхание моря по ту сторону дюн, и к тому времени, когда я пешком добираюсь до дома, возникает ощущение, что день в ресторане давно растворился в прошлом, даже не в моем, а в чьем-то ином. События выстраиваются в длинную цепочку, и дни кажутся никак не связанными между собой, кроме того, что следуют один за другим.