Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства
Шрифт:
В те дни царям по статусу полагалось исполнять очень много жреческих обязанностей, и зачастую один и тот же человек был для своего народа и царем, и первосвященником. По этой причине ритуал помазания Саула на царство во многом напоминал обряд возведения в сан первосвященника. Важной частью подобного ритуала было помазание священным маслом. В те дни масло употреблялось для очищения тела, и помазание маслом символизировало очищение от греха. Церемония помазания была столь основополагающей, что царя, или первосвященника, или любое лицо, исполнявшее обе функции, называли «помазанником». На древнееврейском языке это звучит как «машиах», а по-русски — «мессия».
Саул
Саул отреагировал так же быстро и решительно, как и в случае с Иависом Галаадским. Его сын Ионатан совершил отвлекающий набег на Гиву, находившуюся всего в пяти милях от столицы Саула. Там стоял небольшой гарнизон филистимлян, и Ионатан, напав внезапно, уничтожил его. Тем временем Саул занял мощную оборонительную позицию у Михмаса, в двух милях к северо-востоку от Гивы.
Разгневанные филистимляне, двинувшиеся против основных сил израильтян у Михмаса, снова были внезапно атакованы воинами Ионатана. Потери оказались не столь уж велики, но филистимляне приняли маленький отряд Ионатана за большую армию и поспешно отступили. Для Саула это событие не было полностью удачным, поскольку все понимали, что львиная доля славы в победе над филистимлянами принадлежит Ионатану.
Для монархии нет ничего необычного (даже в наше время) в существовании между правителем и его законным наследником соперничества и даже ненависти. Саул наверняка понимал, что если Ионатан станет слишком популярен, то легко сможет свергнуть своего отца и занять трон. Посему Саул приказал казнить Ионатана за какое-то несоблюдение ритуала, и только бурное недовольство армии заставило его отменить приказ. Тем не менее именно популярность в войсках и была особенно опасна, и подозрительность Саула к сыну усиливалась.
После битвы при Михмасе филистимлянам пришлось отступить, и внезапный просвет в судьбе Израиля, видимо, вдохновил племена Иуды на бунт. На протяжении почти всей своей истории народ Иуды был под властью филистимлян, а теперь он с радостью поменял подданство и перешел к Саулу. Объединенная израильско-иудейская армия разгромила филистимлян при Сокхофе, городке в 15 милях юго-западнее Иерусалима, и вся Иудея оказалась под контролем израильтян.
Саул пошел дальше. Очистив от филистимлян земли Иуды, он двинулся со своей армией дальше на юг и провел победоносную кампанию против амаликитян — кочевого народа, обитавшего к югу от Иуды и больше всех досаждавшего своими набегами иудейскому населению. Это был самый ловкий политический ход из всех возможных, поскольку Саул таким образом не только продемонстрировал иудеям из ближних мест свою силу, по и заслужил их благодарность, расправившись с наиболее опасным врагом.
Саул царствовал около двадцати лет. Это было трудное царствование, на всем протяжении которого постоянно велась война с филистимлянами, и Саулу было чем гордиться. К 1005 г. до н. э. его внутреннее царство (нигде не доходившее до побережья, которым все еще владели филистимляне на юге и финикийцы — на севере) простиралось примерно на 180 миль с севера на юг, причем в самом широком месте составляло 70 миль.
Однако были в этом правлении и свои темные стороны. У Саула имелись внутренние враги, и главным из них был Самуил, возглавлявший партию пророков. Саул считал, что, будучи помазан на царство, он автоматически возведен и в сан первосвященника. Он пытался делать то, что положено первосвященнику, и совершать жертвоприношения. Однако Самуил считал, что царские обязанности Саула исключительно светские, а функции первосвященника должны оставаться в его ведении.
Страсти накалились до предела после победы Саула над амаликитянами. Саул захватил вождя амаликитян Агага, а также богатую добычу в виде крупного рогатого скота и овец. Саул, вероятно, считал разумным в качестве политического хода сохранить жизнь Агагу, а затем освободить его на выгодных для себя условиях. Разумным казалось и решение распределить награбленное между воинами для поддержания энтузиазма в предстоящих сражениях. Однако старый Самуил, обладавший высшей религиозной властью, полагал, что Агага лучше убить, а весь скот зарезать в качестве подношения богу, чтобы обеспечить его энтузиазм в предстоящих сражениях.
На этот раз Самуилу удалось настоять на своем. Саул был унижен и, похоже, не собирался забывать об этом. Самуил благоразумно удалился от дел, но с того самого момента партия пророков ушла в оппозицию. Саул понимал, что всякий восставший против него теперь может рассчитывать на поддержку Самуила и той части населения, которая считала пророков святыми людьми или была оскорблена превосходством выходца из колена Вениамина.
Поэтому неудивительно, что Саул пребывал в депрессии и подозрительно относился к любому, кто, как ему казалось, становился в народе слишком популярным. В первую очередь это относилось к Ионатану, но, кроме него, кое к кому еще.
С тех пор как земля Иуды стала частью царства Саула, иудеи устремились ко двору, и одним из них был Давид, принадлежавший к знатному семейству из Вифлеема, города, расположенного в пяти милях южнее Иерусалима. Давид обладал острым умом, хорошим политическим чутьем и был ко всему прочему искусным военачальником. Он мог бы оказать Саулу неоценимую помощь, если бы тот ему доверял, но с течением времени подозрительный Саул все более убеждался, что доверять Давиду нельзя.
Во-первых, Давид был из колена Иуды, а значит, не совсем полноправным членом союза израильских племен. Во-вторых, он был яркой личностью, чем, видимо, заслужил любовь народа. (Позднее о его юности ходили легенды, в том числе рассказ о его поединке с великаном-филистимлянином Голиафом во время битвы при Сокхофе.) И наконец, выяснилось, что Ионатан и Давид близкие друзья. Саул решил, что эти двое состоят в заговоре с целью свергнуть его с трона. Он вынашивал планы, как расправиться с Давидом, но тот, будучи достаточно проницательным, чтобы понять, куда ветер дует, был к тому же предупрежден Ионатаном. Поэтому он исчез из Гивы и сумел уйти в Иуду, где ему пришлось вести жизнь партизанского вождя и воевать против Саула. В этой борьбе Давида поддержали Самуил и партия пророков; возможно, они выступали не столько на стороне Давида, сколько против Саула.
Разгневанный Саул перестарался. В ярости он вырезал группу жрецов в Номве, всего в двух милях к юго-востоку от Гивы, услышав, что один из них помог иудейскому беглецу. Однако и настойчивое преследование Саулом Давида принесло свои плоды. Большинство иудейских кланов настолько запугали, что они отказались поддержать Давида, и ему пришлось перейти на сторону врага. Он поступил на службу к правителю Гата Анхусу и стал воевать на стороне филистимлян.
И у филистимлян опять появился шанс вернуть утраченное могущество. Так как царство Саула раздирали внутренние разногласия, царь ссорился с наследником, а люди царя и пророки действовали наперекор друг другу, да еще Давид взбунтовался, то мощный удар филистимлян наверняка окажется успешным.