Земля Лишних. Беги, хомячок, беги
Шрифт:
Едва она коснулась меня, инстинкт самца и просто влюблённого болвана заорал: она твоя, хватай в охапку, тащи в пещеру, и никому больше никогда не отдавай! Было только одно “но”: самка забыла рассказать о бабуине, что готов проломить голову любому, кто посмотрит в её сторону, не то что в пещеру затащит.
Как-то некрасиво с её стороны не предупредить о таких последствиях. Не то чтобы меня это испугало (хотя, сейчас так легко рассуждать), но узнавать о готовой сорваться на тебя лавине хотелось бы загодя, а не когда уже по ноздри в снегу торчишь.
–
– Кто он тебе?
Она не отстранилась. Не отпустила мою руку. Ни один мускул её прекрасного лица не дрогнул, дыхание не изменилось ни на йоту. Лишь чертята в её глазах погасили свои фонарики.
– Он - никто, - произнесла Ева с нажимом, тем тоном, которым говорят только правду и ничего кроме правды.
Я едва заметно выдохнул. Не бывший. Не настоящий. И не будущий. Уже радует. Но что-то я не верю, что этот урод из тех воздыхателей, что пестуют свои чувства н расстоянии от объекта своей страсти. Как минимум - это имя ей знакомо. А учитывая его характер, и о его чувствах она должна знать. И о не самом лёгком характере. И о связях (как я понял) с мафией. Той самой, итальянской, от которой этот термин и ведёт свою родословную.
– Фу, как некрасиво говорить о своём брате “никто”, - из-за плеча выныривает Хелен. Сегодня девушка в камуфляжных мини-шортиках и болотно-зелёной майке, на правом бедре - громоздкая (для такой хрупкой особы) открытая кобура с глоком. Не дожидаясь приглашения, француженка плюхается слева от меня, на соседний стул, и тут же хлопает Еву по ладони, всё ещё накрывающей мою.
– И убери руки от моего парня!
– И давно он твой?
– насмешливо приподнимает бровь Ева, но руки всё же убирает.
– Пару недель как, - Хелен обхватывает мою руку и прижимается горячим боком.
– Вали к своему Владу.
– Сестрёнка, ты прекрасно знаешь, что он не мой, - кривит губы Ева. И в свою очередь хлопает Хелен по рукам, обвитым вокруг моего левого бицепса.
– И хватит воровать моих парней.
– А то что, маме пожалуешься?
– невинно хлопает ресницами псевдо француженка.
– Нет, папе. Твоему, - улыбка Евы напоминает мне кэролловского Чеширского кота.
Со стороны может показаться, что две девушки мило переругиваются и перешучиваются, как две закадычные подружки. Но, находясь в эпицентре, я кожей чувствовал, как окружающая температура подскочила на десяток градусов, а в воздухе запахло озоном - верным предвестником скорой грозы.
Интересная семейка, явно с непростым генеалогическим древом и ещё более запутанными отношениями между всеми её членами. И не членами, если вы понимаете, о чём я. А уж сколько мимопроходимов, типа меня, закопано в его корнях, я и представлять не хочу. Помимо новой информации к размышлению, эта перепалка ещё и холодным душем для меня сработала. Инстинкт самца больше не требовал тащить самку в пещеру, сейчас он
– Девушки, почему бы вам не выяснить, кто у кого кукол воровал и чьи игрушки поломал, в другом месте?
– решил я встрять минут через пять, устав от бесконечной перепалки.
Должен отметить, дамы вели себя подчёрктнуто корректно, на мат и крик не перешли, но при этом каждое их “дорогая” и “сестрёнка” были пропитаны таким количеством яда, что его хватило бы отравить стадо бизонов, а испепеляющие взгляды, брошенные друг на друга, не оставили бы и следа от небольшой деревушки.
И только когда я озвучил свой вопрос, пришло понимание совершаемой ошибки. Ввязываться в ссору двух прекрасных фей крайне не рекомендуется, а когда они ещё друг другу искренне ненавидят, тем более. Ведь если сопернице нельзя выдрать космы и выцарапать глаза прямо здесь и сейчас, а выпустить пар хочется, то нет ничего лучше подвернувшегося под руку дурачка, что решил влезть в не своё дело.
Нет, правы китайцы, когда говорят: если дерутся два тигра, умная обезьяна будет сидеть на дереве и ждать, пока они друг другу поубивают. Получается, я интеллектом сейчас даже до мартышки не дотягиваю.
Как по команде, обе дамы резко развернулись в мою сторону. От их взглядов по коже побежали стада даже не мурашек, а мурашищев. Пару секунд меня пытались то ли испепелить, то ли превратить в ледяную скульптуру, ибо бросало меня то в жар, то в холод. Вот и не верь после этого в силу мысли!
– Вот за что я его обожаю, так это за выдержку и самоконтроль, - Хелен всплеснула руками, упёрла локти в стол и, наклонив голову чуть влево, с умилением уставилась на меня, словно мамочка, чей ребёночек сам сходил на горшок.
Простите - на горшочек, конечно же.
Хотя, это сейчас не главное. Главное - меня, кажется, пронесло. Ещё поживу.
– А ещё у него чувство юмора просто шикарное. Слышала, “куклы воровал, игрушки поломал”? Так моих бойфрендов ещё никто не называл, - Ева расслабленно откинулась на стуле, при этом осанка осталась идеально прямой. Вот как ей такое удаётся?!
– Интересно, он сейчас вопросами нас пытать начнёт или потом, по одиночке?
– Лучше тет-а-тет, - промурлыкала Ева и многообещающе улыбнулась мне.
– Раньше ты любила… групповые беседы. Чего-то начала стесняться?
– поднимает правую бровь домиком Хелен.
– В Эдеме всё такое вкусное! Боюсь, последняя пара недель здесь сказались не лучшим образом на моей фигуре, - Ева расправляет плечи, выпячивает грудь, проводит руками по бокам, на которых, уверен, нет ни капли лишнего.
– Просто скажи, что не хочешь делиться, - фыркает Хелен.