Земля Лишних. Беги, хомячок, беги
Шрифт:
Трясущимися руками меняю магазин.
– Алекс? Алекс, ты тут? Алекс, приём, отзовись, чёрт тебя побери!
– рация вылетела из крепления на разгрузке и надрывается метрах в пяти.
Чёрт, надо за ней сходить, но сил нет даже пальцем пошевелить.
Ставлю автомат на предохранитель. Поднимаюсь, опираясь на ствол. Мне сейчас всё равно, согнётся он или выстрелит (а вдруг?), я по другому вертикальное положение не приму. Ага, вроде норм, не падаю. Рёбра болят,
– Это Алекс, приём.
– Что там у тебя случилось, твою за ногу?!
– Тварь одна случилась, большая такая, здоровая.
– Ты цел?
– Местами да, местами нет.
– Помощь нужна?
– Аллан уже не злится, Аллан уже переживает.
– Да. И медика, если можно.
– Что-то серьёзное?
– смотри, даже, кажется, волнуется.
– Получил по рёбрам.
– Сейчас вышлю за тобой кого-нибудь. Ты там же, на холме?
– Почти. Рядом. Тут ещё туша в полтонны валяется, заметная такая.
– Ок. Жди, помощь сейчас будет.
– А как там гиены? Отбились?
– вспоминаю, что ребята тоже должны были свести знакомство с не самыми милыми представителями местной фауны.
– Да. Твари смышлёные попались, часть обошла нас с фланга и ворвалась в толпу мексов, мы их под навесами с машинами держали. Человек десять на смерть подрали, ещё две дюжины ранены, троих уволокли, прикинь! Но и мы их отутюжили будь здоров, две трети положили. Если бы не пулемёт, что Антон нашёл, потери были бы на порядок больше, их 5.56 не сразу берёт. Живучие, черти.
– Представляю, - я покосился на энтелодонта.
Отчего-то вдруг показалось, что тварь только притворяется мёртвой. Ждёт, пока я подойду поближе, а потом раз! И отцапает что-нибудь мне нужное. Или ненужное, но всё равно такое родное.
Одноухая
Большая Стая погибла. Рейд получился не очень удачным… Или очень удачным, как посмотреть.
Вместо эндрюсархов гиены сцепились с двуногими. Для многих это оказалось сюрпризом, но не для неё. Она достаточно долго прожила, чтобы выучить, как пахнут повозки и оружие двуногих. Особенно тех из них, кого действительно стоит опасаться.
Одноухая почувствовала присутствие опасных двуногих ещё за полкилометра до цели. Можно было остановить стаю, поискать другую цель. Её бы послушались, всё таки опыт, уважение… Но ночь, время хищников, их время, подходило к концу. Гиены не умеют нападать из засад, поэтому днём охотники из них так себе. Антилопы заметят их издали, подойти на дистанцию броска
Или он может быть провальным. Для всех, кроме её стаи. Если ренегаты, предавшие её, променявшие опыт и смекалку на молодость и феромоны, не вернутся - такой исход тоже устроит Одноухую. Надо завести стаю до начала атаки, до того, как гиены заметят двуногих. Она завыла так, как умеет не каждая самка - мощно, сильно, пробирая от кончика носа до кончика хвоста и своих, и чужих. Пусть у врага в жилах стынет кровь, а у стаи по венам разливается огонь.
Охота!
Охота!
Охота!
Вот показался лагерь противника. Много мёртвых двуногих, кто это их так? Неужели нашёлся более опасный хищник?! Десятки тел, вот это бойня! Животному и в голову прийти не могло, что люди могут убивать людей - гиены добивают только раненых, больных и старых, это необходимость, но не прихоть, как у людей. А уж если надо драться за охотничьи угодья или место вожака, то это делают один на один и никак иначе. Самка не бросает на алтарь войны жизни подчинённых.
Теперь увести своих в сторону, пусть гибнут чужие - уже чужие - псы. пятнистой тенью вдоль штакетника, бунгало и сараев. Слева хлопают винтовки людей, где-то возле ручья рычит пулемёт - стае приходится несладко. Но Одноухой уже всё равно, своих она ведёт к добыче. Полсотни согнанных в одном месте, словно праздничный стол для гиен.
Мощным прыжком сбить ближайшего, и тут же - вцепиться в горло его соседа. Шум, гам, крики, толпа с воплями разбегается. Машины, которые должны были стать защитой, теперь мешают - хищники ударили оттуда, откуда не ждали.
Самка прыгает на спину тощей мексиканке - в ней достаточно мяса, чтобы прокормить десяток набирающих массу щенят, но при этом она лёгкая, Одноухая сможет донести добычу до логова. Прыжок, другой, правее, там, где мечется толпа, подальше от людей с винтовками. Рядом бегут верные бойцы её стаи, четверо, как и она, с добычей. Хороший улов.
Теперь вдоль русла ручья, вверх по течению. По воде, сбить погоню со следа. Над ухом со свистом проносится что-то быстрое, невидимое. Ещё и ещё. И вдруг что-то больно, словно сотня оводов, кусает самку в левый бок, она чуть не выронила добычу. Влево, вверх, выбраться из тесноты оврага на простор. Есть!
В бок тычется один из бойцов - ты ранена, давай понесу еду.
Самка не спорит. Рана кровоточит, надо беречь силы. До дома путь неблизкий, скоро встанет солнце, и в свои права вступят уже дневные хищники. Их осталось всего семеро, нельзя нарываться на неприятности. Ведь в норах их ждут два десятка щенков и старик, оставленный за няньку.
Одноухая обязательно доберётся до дома. Она должна. А как иначе?