Земля лишних. Исход
Шрифт:
Снова гулко ударил выстрелом «метис», и звездочка ракеты настигла один из остановившихся «кугуаров». Не знаю, что они везли – может быть, запасные боекомплекты, но рвануло так, что почти двадцатипятитонная машина подлетела на несколько метров и рухнула на дорогу, после чего взорвалась уже повторно, накрывая огненным шаром пехотинцев вокруг. На какой-то момент в нас просто прекратили стрелять.
– Сова! – уже заорал я в микрофон. – Как принимаешь?
– Принимаю.
– Дострелял ПТУРы? Начинай отход! И бегом! Бегом!
– Есть!
Пускай его группа уходит, им до машин бежать чуть не километр. И отсечь их могут, если прорвутся, – тогда весь план насмарку. Дело свое они сделали: выбили минометы. А мы еще подержимся, хоть и недолго. Пехота противника рассредоточилась, ведет огонь. И на их беспилотники нам плевать: все равно минометов нет.
Из-за скопления горящих машин высунулся LAV-25, ударил короткими очередями в нашу сторону. Снаряды почти точно по нашей позиции, мелкие осколки секанули по деревьям, но пока нас не задело. Я навел на него прицел гранатомета, рассматривая. Дмитрий тоже уже выцеливал его своим «вампиром», к которому пока выстрелов хватало. «Метис» он с увала уже убрал: к нему тоже пристрелялись.
Цель маловата, но попасть можно, особенно если Дмитрий возьмется. Ну и я попробую. Сменил позицию, приподнялся на колено за кустом. Оптический прицел приблизил противника ко мне, и я увидел, как тонкое длинное жало пушки немного двигается, поправляя прицел. Выстрелили мы с Дмитрием одновременно, расчертила пространство дымная полоска от моей гранаты, граната же из «вампира» пролетела безо всякого шлейфа, мелькнула невыразительной стрелкой. Я промахнулся, рвануло на дороге, а Дмитрий попал. Его граната прожгла башню броневика и взорвала боекомплект. Все, теперь там затор, теперь они не сунутся, пока пехота не сможет подавить нас огнем. Там даже физически проехать невозможно.
Хлопнули два негромких выстрела из «выхлопа», грохотал пулемет Маноло. Я перезарядил РПГ осколочным выстрелом. Техника нам уже не противостоит, а три оставшихся дубины ОГ-7В израсходовать следует. Короче, ищем цели.
– Jefe, бой закончен, имеем одного «двухсотого», – послышалось в наушнике.
Это Раулито. Научил я его нашей терминологии. «Двухсотый», «трехсотый» – а там наш друг погиб. У меня сердце сжалось: первая потеря в отряде. Пока нас судьба уберегала, а теперь вот как вышло. С самого начала мне не нравилось то, что со мной четверо родных братьев, потому что в случае потери одного из боя могут выбыть четверо, пораженные горем.
– Карлос, как ты?
– Я здесь. – Голос убитый, и, кажется, плачет.
– Рауль, Карлос. Грузите Луиса в машину, затем Рауль остается в охранении, а Карлос бегом сюда. Здесь бой. Как поняли?
Пулемет слева молчал. Я оглянулся на Маноло – тот застыл как в ступоре. Он тоже все слышал.
– Маноло, огонь! Не время сейчас! Как понял? – уже заорал я.
– Есть, Jefe.
– Карлос, как понял приказ? Не слышу доклада!
– Приказ понял.
– Выполнять!
Я не черствый, я сам привязался к Луису, но здесь бой идет, и терять сразу трех бойцов, двое из которых будут горевать по третьему, мне не с руки – как хотите, так и понимайте. Отбиться надо сначала: противник пошел в наступление. Слышно было, как вновь рванула ОЗМ в зарослях – кто-то зацепил растяжку.
Огонь из зарослей все усиливался, пули щелкали по деревьям, сбивали ветки с кустов, на склоне взорвалось несколько гранат из подствольников. Уже три реактивных гранатометных выстрела врезались в склон, оставив в нем дымящиеся воронки. Расстояние для подствольников великовато, но если противник подойдет в зарослях метров на сто пятьдесят, то сможет обстреливать нас запросто. Хорошо, что минометы из строя вышли. А вот реактивных гранатометов следует опасаться. Ударит в ствол дерева над головой – и тогда тебе мало не покажется.
Я еще раз огляделся, заметил метрах в трехстах шевеление в кустах, причем явно не один человек там. Положил гранатомет на плечо, поднявшись на колено, прицелился туда и выстрелил. Осколочный выстрел ушел безо всякого следа, в кустах рвануло, было видно, как посыпались ветки. Еще один зарядим – и туда же… Я снова залег, схватил следующую гранату, начал заряжать оружие. Опять хлопнула «лягуха» вдалеке, и где-то правее рванула граната. Судя по мощности взрыва – «эфка», значит, еще кто-то растяжку зацепил. Мы растяжки установили хитро – не то чтобы проволоку натянуть поперек тропы, а дальше хоть трава не расти. Были растяжки на уровне груди, были растяжки просто к кустам, к веткам, которые придется отодвигать, чтобы пройти. Ее отодвинули, проволочка потянулась следом, и – бум!
«Печенеги» частили короткими очередями, прочесывая кусты, Мария Пилар достреляла пять выстрелов и сменила магазин. Я вновь взялся выискивать цель. Правее дороги, метрах в двухстах пятидесяти от нас, шевеление. Туда еще Дмитрий выпускает очередь за очередью. Вновь встаю на колено, обитую деревом трубу РПГ на плечо, быстро целюсь, выпускаю туда гранату – и сразу падаю. Все равно результатов толком не разглядишь: слышно только, как рвануло там. Все, остались только две кумулятивных, но они ни к чему.
– Бонита, контролируй вершину слева. Расстояние – шестьсот пятьдесят, – скомандовал я.
– Принято.
– Карлос, где ты?
– Буду через минуту.
Голос запыхавшийся – бежит, видать. И взял себя в руки.
– Занимаешь позицию и обстреливаешь тех, кто в зарослях. Как понял?
– Принял.
Я подхватил свою винтовку, чуть переместился правее нашей позиции, занырнул в заранее подготовленную нишу в кустах. Откинул сошки, выставил прицел на девятьсот метров. Ждем снайперов.
Из зарослей вырвались еще два снаряда из гранатометов: один прошел выше и вдаль, второй ударил в склон перед Дмитрием, но тот примолк лишь на мгновение. Под таким углом, снизу вверх, очень сложно поразить противника из гранатомета, стреляющего по настильной траектории, – проще из подствольника даже: тот может закинуть свою сорокамиллиметровую гранату, со спиралью из насеченной проволоки внутри, по траектории навесной. Я уже успел заметить, что некоторые пехотинцы, разбегавшиеся от горящих машин, несли за плечами толстые трубы одноразовых М163 – американских переделок шведских «Карлов Густавов» – или трубы поменьше – простенькие и незатейливые М72, вроде наших «мух», состоящие на вооружении американской армии еще с вьетнамской войны. Это нам все не страшно, это в основном оружие противотанковое. РПО у них нет и не было никогда, к счастью, а вот если пристреляются из подствольников или сумеют выставить на прямую наводку автоматический гранатомет, то тогда нам придется побегать. Хорошо, что американцы свой «страйкер» на вооружение не приняли, и гранат с дистанционным подрывом для него пока нет, только в проекте. Представляете? Дистанция подрыва гранаты программируется при выстреле, и достаточно дать очередь просто над нами – и гранаты взорвутся в воздухе, и всех накроет, и всем достанется.