Земля лишних. За други своя
Шрифт:
– Не знаю, может быть, ты и прав, – неуверенно сказала она.
На этом мы в разговоре и остановились, после чего почти мгновенно уснули.
На следующий день занятия продолжились. Мы с Бонитой в «зодиаке» с Брауном на штурвале вновь носились между плавающими мишенями, расстреливая их из винтовок. Остальные занимались под руководством Раулито, доводя до автоматизма работу со взрывчаткой. Ночью же мы перешли к самой сложной версии захвата судна. Смит и Браун находились на борту «Орки» в роли часовых, старающихся обнаружить нас и осветить прожекторами. Со своей же стороны, мы должны были скрытно подходить к судну, обнаруживать этих самых часовых, условно уничтожать их и производить высадку.
Борьба шла с переменным успехом, но все же, к нашей чести, можно было сказать, что в половине случаев мы добивались успеха. В реальной обстановке результат должен был быть намного выше, потому что Смит и Браун знали, кого они ждут, откуда, – и старались максимально усложнить нам задачу. Часовые же на борту одиноко идущего в море судна на третью ночь после начала рейса не должны были быть столь же изобретательно бдительны.
Следующий день ушел на тактическую подготовку, создание новых тактических схем на случай возникновения самых невероятных непредвиденных обстоятельств, а ночью мы вновь гонялись за «Оркой». Заметно снизились успехи Смита с Брауном в обнаружении преследующего «зодиака». Мы в основном успевали подобраться на дистанцию гарантированного поражения часовых из бесшумного оружия, прежде чем они нас обнаруживали.
И так мы занимались до субботы. В субботу же я объявил день отдыха, не покидая лагеря, а ночью мы должны были провести итоговые занятия по всем основным тактическим схемам. Экипаж «Орки» снабдил нас рыбой, которую мы запекли в костре и которая сопровождала «ленивый день» вкупе с ящиком пива, доставленным с базы. В основном все загорали, купались или просто валялись на песке.
Ночью же мы решили блеснуть всем, чему научились за эти три недели. И, надо сказать, не опростоволосились: сделали шесть попыток захвата «Орки» – и лишь в одном случае были обнаружены часовыми своевременно. В реальной обстановке это уже соответствовало стопроцентной скрытности. Три попытки мы провели по стандартной схеме захвата, а еще три – с проникновением в судно сквозь борт с помощью подрыва. Не было ни одного прокола. Каждый был способен выполнять свою роль с закрытыми глазами.
Потом для всех были ночные стрельбы с лодок. Результат был очень хорошим, а у отделения огневого поражения, то есть у нас с Марией Пилар, – почти абсолютным. Дмитрий теперь опять занял вместо своей менторской позицию отделения тяжелого оружия – огневой поддержки, если по нашей терминологии. Он был вооружен ПКМН с установленным на нем инфракрасным лазером и коллиматорным прицелом, в общем – куда как серьезно. В любом случае, как бы дело ни пошло, мы были способны с расстояния в сотню метров смести с палубы судна все живое. Другое дело, что в случае досрочного обнаружения нас автоматические пушки и крупнокалиберные пулеметы «Звезды Рияда» могли провести такой же фокус с нами с гораздо большей дистанции. Впрочем, если мы все же успевали в «мертвую зону» бортового оружия – то ситуация становилась скорее спорной. Мы не дали бы экипажу головы поднять над бортом, а они не дали бы нам подняться на борт. А для этого у нас тоже была тактическая схема с проникновением на вторую палубу взрывом, непосредственно с лодки, без лестниц.
В воскресенье мы двигались по лабиринтам на жердочках, обозначающим лентами планировки всех палуб «Звезды Рияда». И здесь явных недостатков выявить тоже не удалось. Прошли лабиринты по нескольким тактическим схемам, каждый раз укладываясь в отведенное время и каждый раз четко реагируя на случайным образом вводимые изменения обстановки. Смиту была поручена почетная роль особо вредного посредника при учениях. Тоже справились, после чего я объявил общий сбор группы на обед. И там констатировал, что тренироваться дальше – это лишь ухудшать подготовку. Возможный для настоящих условий пик формы достигнут. Все. Поэтому всем было предложено ехать по домам, прихватив с собой полученное оружие и остатки казенных боеприпасов, которых, кстати, немного осталось, гидрокостюмов, оборудования, и дома ждать сигнала к началу операции. А сигнал сбора, по расчету Смита, должен был последовать приблизительно через два-три дня, не позже.
Отойдя в сторону, мы договорились со Смитом о способах связи и прочем. Я пообещал довести это до группы самостоятельно.
Уже загрузившись в машины и тронувшись с места, я спросил у Дмитрия, насколько мы, по его мнению, готовы. Он подумал, затем сказал:
– Как морские диверсанты – никуда не годимся, а вот для конкретной задачи по захвату конкретного судна – готовность практически абсолютная. Если не случится чего-либо невероятного, то мы эту «Звезду Рияда» берем в десяти случаях из десяти попыток. Как бы там ни развивалась ситуация. Главное, с остальным потом не облажаться.
– Ну и хорошо – не зря столько времени на этом пляже проторчали, – удовлетворенно заключил я. – Как машина, кстати?
– Да вроде бы нормально, но я даже проехаться не успел толком, – ответил он. – В субботу обмывали, а в воскресенье Мария Пилар нас сама сюда увезла.
– Думаю, теперь пара дней покататься у тебя будет. Или, если хочешь, можно заказать перегон ее в Аламо вместе с остальными. Трудно сказать, как у нас потом получится с возвращением в Порто-Франко.
– Думаю, что проблем не будет, – хмыкнул Дмитрий. – К Саркису на стоянку поставим, а там никому дела нет. Может, продаются, а может, и постояльцев.
– Правильно, – сказала сидящая справа от меня Бонита. – А понадобится – Саркис перегонку организует, это не сложно. В любом случае в Аламо мой пикап стоит, будет на чем ездить.
– А если что пойдет у нас не так, на магазине потом не отразится? – спросил Дмитрий. – Точнее, на Саркисе с Биллом?
– Не думаю, – ответил я. – По договору он у Саркиса в ответственном управлении, а он здесь ни при чем, что касается всех наших дел. Хотя… не знаю, если все пройдет, как рассчитываем, – ничто ни на чем не отразится, все останется по-прежнему. А если все пойдет не так… тогда сложно и представить, чем все может закончиться. Надеюсь, пронесет.
– В общем, нам надо бы дела в порядок привести за пару дней, – подвел итог моей речи Дмитрий. – Как думаете? Даже Рамиресы вроде бы клуб свой Рикардо Мартину передали на всякий случай.
В разговор вмешалась Бонита:
– Corazon, я думаю, ты должен снять деньги со своего счета в этом банке. Пусть будут наличные. Ты перевел счет магазина на Саркиса?
– Да, – кивнул я.
– Пусть так и будет, – кивнула она. – А мы свои собственные должны снять. Мы не обязаны доверять Ордену. Мы не работали на него раньше. Это не будет выглядеть странно: первый контакт, первая попытка совместной деятельности.
– Ты права, – согласился я с нею. – Дима, у тебя в этом банке деньги есть?
– Нет, – засмеялся он. – Двадцать два экю на счету. А так все в наличных. Да и не так уж много осталось после покупки машины. Проблема в Монике у меня.
– В ком? – в один голос переспросили мы с Марией Бонитой.
– Подружка моя, – пояснил он. – Ну итальянка, которая со мной живет. Моника. Она вроде как ценная и любимая, и терять не хочется.
– Дима, дорогой, мы тебе в этом случае советовать ничего не будем, – категорически заявила Бонита.