Земля лишних. За други своя
Шрифт:
– Рауль, Бонита, проверка связи, – негромко сказал я в микрофон.
– Есть связь, – послышалось в наушнике.
– Связь нормальная, – дважды отозвалось в наушнике.
Мы все заходим в терминал через стеклянные входные двери. Пока никого не ждут, за барьером одинокий сонный контролер. Увидев нас, с оружием и в камуфляже, немного испуганно таращит глаза, но ничего не предпринимает. Не может здесь, на аэродроме острова Нью-Хэвен, случиться что-нибудь плохое. Так не бывает.
– Отдел специальных проектов, Яковенко, – сразу раскомандовался я. – Кто
– Лейтенант Дворжак, сэр.
Ага, старый знакомый. Я протягиваю контролеру Ай-Ди.
– Проверьте допуск и вызовите начальника.
– Есть, сэр.
Он проводит карточкой под сканером, там что-то пиликает. Контролер хватается за телефон. Я оглядываюсь. В зале ожидания никого – даже мулатки за стойкой бара не видно. Это хорошо: чем меньше гражданских – тем лучше. Мои бойцы начинают между делом распределяться по позициям. Не то чтобы явно, но примерно в том направлении сдвигаются. Вот Игнасио не хватает – плохо, что он ранен и еще не оклемался. Как раз на одного человека у нас дефицит в схеме.
Из дверей с надписью «Вход только для персонала» появился лейтенант Дворжак. Он уже улыбается мне, как старому знакомому. Я пока не надел шлем, и автомат у меня висит максимально неудобно для боя, за спиной стволом вниз, «миролюбиво». Точно знаю, что такие мелочи действуют расслабляюще.
– Снова вы? – протягивает он мне руку.
Я крепко, дружелюбно ее пожимаю, улыбаюсь, говорю:
– Снова и снова. Самолет Родмана приближается. Он уже на связь вышел?
– Сейчас узнаю, – сказал он, после чего вызвал в «короткую» рацию диспетчера, спросил: – Что с ноль пятым бортом?
– Приближается, в пять минут посадка, – донеслось из динамика трансивера.
– Спасибо, я услышал, – прервал я ответ Дворжака. – Проведите меня к себе, надо сказать пару слов.
Затем я повернулся к Дмитрию, сказал:
– Давай за нами.
Дворжак вопросительно посмотрел на меня, но я показал на огромную зеленую сумку и при этом абсолютно нелогично сказал:
– Он в коридоре постоит, в дверях.
Этого абсурдного, при ближайшем рассмотрении, заявления вполне хватило в качестве объяснения, и лейтенант повел меня в комнату начальника караула. Я пошел за ним, а Дмитрий действительно остановился в коридоре. Прямо перед ним была дверь в караульное помещение, и она была открыта. Дверь же в комнату начальника караула находилась слева – туда мы и вошли.
В ней царил полумрак, вытянувшись вдоль длинной столешницы, светились экраны камер наблюдения, примерно с десяток. В одном из них я увидел наши «лэндроверы». Точно, так стоят, что не поймешь, что они на самом деле собой представляют. Только черный пластик решеток, фары, бамперы и «кенгурятники» видны. Никаких травяных узорчиков. В дальнем углу, за столом, дремал еще один контролер, уронив голову на скрещенные руки. Дворжак с озабоченным выражением лица дернулся было его будить, но я остановил лейтенанта, придержав за рукав:
– Не надо, пусть спит. Я же не ваше командование.
И мне намного удобней, если контролер будет спать до того времени, когда все начнется. И ему самому.
– Я совсем по другому делу, – продолжил я озабоченно. – Произошло что-то непонятное, как обычно случается. Сейчас прибудет Родман и с ним группа людей из Патрульных сил из Порто-Франко. Должны были подать транспорт для патрульных и груза, а я никого не вижу. Вы что-нибудь знаете?
– Нет, мне слова никто не сказал, – покачал головой заметно удивленный лейтенант.
– Гадство, – выругался я. – С этой нашей секретностью… связь с вашей базой у вас есть и с Отделом?
– Разумеется, – кивнул он.
– Помогите мне, – сказал я проникновенно. – У вас же есть мобильные патрули на поле, так?
– Конечно, три машины.
– Пусть они подъедут к самолету во время разгрузки личного состава, – сказал я. – На самолете очень ценный груз, так что организуйте оцепление, изобразите заботу, вам это зачтется, да и мне тоже. Побольше драматизма – дилетанты это любят, когда все как в кино.
– Хорошо, – кивнул Дворжак. – Примерно понял, что нужно.
Ни хрена-то он и не знает, что нам на самом деле нужно, но насчет показухи все понял. Хвалю.
– И если к моменту посадки транспорт не подойдет, вы свяжете меня с вашей базой по телефону, – попросил я. – Договорились?
– Да, конечно.
– Вот эта камера на ВПП? – ткнул я пальцем в один из черно-белых экранов. – Мы увидим посадку?
– Разумеется.
– Тогда давайте подождем, – предложил я, затем спросил: – Кстати, должен же быть еще один контролер? Отдыхает?
– Да, там, в караульном помещении, – махнул рукой Дворжак в сторону караулки.
В караулке было очень тихо, видать, «бодрянка» [10] здесь во сне себе тоже не отказывала. Обычная картина в слишком мирных местах, где на нормальное несение службы наплевали.
– Ладно, это уж точно не мое дело, – сказал я.
– А что это за оружие? – кивнул лейтенант на «девятку», которая была сейчас без глушителя.
– Русское, – ответил я. – Девятимиллиметровая штурмовая винтовка, хорошая штука. Нам их из Новой Одессы подкинули.
10
«Бодрянка» – бодрствующая смена. Караул делится на три смены: дежурную, находящуюся на постах, бодрствующую, сидящую в полной готовности в караульном помещении, и отдыхающую, которой разрешено спать.
– Я смотрю, у всех ваших оружие не нашего стандарта, – заметил Дворжак.
– Да, нам проще, чем вам: мы можем выбирать. К тому же мы и не Патрульные силы, а спецслужба, – ответил я и резко сменил тему: – Слушайте, дайте вашим команду прямо сейчас. Чтобы как самолет сядет, окружить его, и стволы в разные стороны, чтобы было видно, что готовы грудью закрыть и все такое. Этот урод Родман оценит.
– Хорошо, – согласился Дворжак и спросил: – Не любите босса?
– Идиот и дилетант, – фыркнул я.