Земля негодяев
Шрифт:
— Более чем!
Согласно распоряжению Хорхе, один из припаркованных возле Термитника паромобилей всегда должен был поддерживать в котле давление — на случай, если понадобится срочно куда-нибудь мчаться. Поэтому медицинская карета тронулась с места практически сразу. Несколько повстанцев проводили ее удивленными взглядами, но никто не подбежал узнать, в чем же тут дело. Отъехав немного от Термитника, Збышек прибавил пару.
— Ну, и куда ты меня везешь? — поинтересовалась Адриадакис.
— К себе домой… Так просил Адорабль, — добавил Пшелвдупский.
— Это далеко?
— Не очень… Расскажи пока о ваших приключениях. Как вышло, что ты оказалась в компании с этими… В смысле, с самим Господином Высокое Небо?
— Ну, все началось с того, что вы сбили аэроплан…
Збышек слушал молча, крепко сжимая руль. На лице
— Ого! Это что же, нам удалось заключить с герцоговыми птичками союз?! — удивилась девушка.
— Насколько знаю, у нас пока просто перемирие… — Збышек недоуменно пожал плечами.
— Похоже, они направляются в сторону Термитника…
— Похоже… Ну, вернемся — узнаем.
Крохотная квартирка фельдшера располагалась в одном из старых домов. Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Збышек зажег керосиновую лампу. Адриадакис осмотрелась. Низкий топчан, стол, заваленный бумагами вперемешку с медицинскими инструментами, книжные полки, уставленные специальной литературой, — обиталище скорее одинокого студента, чем высокопоставленного представителя городской администрации…
— Ты живешь один? А где Адорабль?
— Да, вот… Один совсем! — криво улыбнулся Збышек. — Присаживайся, я сейчас…
Фельдшер вытащил из ящика стола плоскую, темного стекла бутыль и стеклянную мензурку. Нацедив немного тягучей, с резким запахом жидкости, он протянул ее Адриадакис.
— Вот, выпей…
Девушка осторожно понюхала и сморщила нос.
— Фу, какая гадость! Что это? Зачем? И где Адорабль?
— Лекарство. Понимаешь, тебе сейчас нужен будет ясный ум, чтобы поговорить, в смысле, обсудить… А ты наверняка устала, переволновалась… И вообще… Это средство поможет тебе сосредоточиться.
— Ты уверен? — Девушка еще раз с сомнением понюхала мензурку.
— Я же медик! Ну, зажми нос — и залпом… Адорабль скоро будет, надо, чтобы успело подействовать.
Девушка сделала глоток.
— Ну и мерзость твоя микстура! Вкус еще хуже, чем запах…
Збышек нервно потер ладони.
— Теперь просто расслабься… Можешь прилечь, если хочешь.
— Нет, спасибо… Лучше расскажи, что у вас тут происходит.
— Подожди немного, и все узнаешь…
Воцарилось молчание. Фельдшер ждал, изредка бросая на Адриадакис короткие взгляды. Внезапно девушка нахмурилась.
— Знаешь, с этим твоим средством что-то не то… В ушах шумит, и все как будто двоится… Радужное…
— А! Ничего страшного, это просто побочные эффекты! Сейчас все пройдет… Надо принять еще немного… — Збышек торопливо наполнил мензурку и поднес ей. — Вот, пей скорее…
Девушка попыталась отвести от губ странный напиток, но собственная рука вдруг показалась ей страшно тяжелой: Адриадакис едва смогла шевельнуть ею. Пшелвдупский профессиональным движением запрокинул девушке голову и оттянул вниз челюсть, заливая в рот мерзкий состав. Тонкие струйки побежали по шее… «Что ты делаешь?» — хотела возмутиться Адриадакис, но не смогла: ее вдруг захлестнуло величайшее спокойствие и равнодушие.
Збышек снял с ног девушки обувь, осторожно положил ее на топчан и отступил, склонив голову набок. «Моя. Теперь — только моя, совсем, совсем… Но это еще только начало, милая». Он глубоко вздохнул и вновь выдвинул ящик стола. Среди разнообразного хлама там лежал футляр от сигары — только внутри была не сигара, а плотно закрытая пробирка, на две трети заполненная бесцветной жидкостью. «Дождись, покуда наркотик не прихватит ее как следует, — пояснял ему «человек-паук», давший зелье. — Это минут десять, пятнадцать от силы… Потом вкалываешь вот этот препарат — четверть кубика, не больше. Он действует не так быстро, зато раскрепощает подсознание. Как только девица начнет шевелиться и бормотать — приступай. Ты можешь узнать много интересного о своей зазнобе, если хорошенько ее расспросишь — правда, не факт, что тебе это понравится, хе-хе… Ну, всякие подробности, что обычно вгоняют барышень в краску, а юношей в эрекцию… А потом задашь программу поведения. Это как обычный гипноз — знаешь ведь, да? Только гораздо
На площади горели костры. Потоки горячего воздуха шевелили темные кроны гуардо. «А они неплохо уживаются друг с другом, чертахи и местные, — отметил Адорабль. — Никакой враждебности меж ними не чувствуется… Пожалуй, я переоценил неприязнь аристопальцев к питомцам Фигассэ. Раскачать их на что-то серьезное у нас так и не получилось».
Герцоговы вороны сидели у огня, поджав под себя голенастые ноги — ни дать ни взять курицы на насесте. Тут же расположилось несколько человек; судя по их непринужденным позам, они чувствовали себя в полной безопасности среди пернатых хищников. «Почему бы и нет… Если верить донесениям Квана, у них тут что-то вроде цивилизованного рэкета: птички охраняют район от посторонних, а люди обеспечивают их всем необходимым. Жрут эти твари, должно быть, немало… Впрочем, по нынешним смутным временам — не такая уж большая плата за спокойствие». Младенец вздохнул и попытался устроиться удобнее. Предпринятая им попытка загипнотизировать герцогову ворону закончилась полным фиаско. Ментальный контакт так и не удалось установить. Птичка в этом смысле оказалась полной противоположностью Неуловимому Джо. Если там возникало ощущение, словно проваливаешься в болото, то разум чертахи оказался подобен скользкому каменистому склону: вроде и есть за что уцепиться, но тут же срываешься и падаешь вниз… Впрочем, попытка у Адорабля была всего одна. Герцогова ворона просто взяла его клювом за шкирку и притащила сюда, в самое сердце контролируемого ее сородичами квартала. Пламя потрескивало. В свете костра глаза окружавших его птиц сверкали, словно драгоценные камни. Адорабль вспомнил первую свою встречу с этими созданиями — в другом, столь не похожем на этот пазле реальности… Империя, мир бескрайних равнин под низким, лимонного цвета небом… Бесконечные интриги наместников и военачальников-орнитов, управляющих огромными армиями полуразумных пернатых созданий… Нынешний пазл реальности нравился вундеркинду гораздо больше: компактные города-государства Безграничных Территорий как нельзя лучше подходили для реализации социокультурных проектов… Впрочем, дальнейшая его судьба сейчас находится под большим вопросом — это вундеркинд понимал четко. Он попытался было отползти от костра и переговорить с людьми, но одна из птиц лениво подхватила его и усадила подле себя: очевидно, своевольничать пленнику не полагалось. «Ладно, подождем… Рано или поздно тут появится их главный… Какое-нибудь чудо в перьях…»
Расчет Адорабля оказался верным. Не прошло и получаса, как из темного проулка на площадь вышла чертаха. Внешне она ничем не отличалась от своих товарок — по крайней мере, на взгляд младенца. Однако по некоторым признакам вундеркинд понял, что новоприбывшая отнюдь не рядовой член черташьей дружины: с ее (или его) приходом птички как-то подобрались, царившая на маленькой площади атмосфера расслабленности вдруг подевалась куда-то, уступив место деловитой готовности выполнить приказ. Чертаха, неторопливо переступая мощными ногами, подошла к их костру и уселась, с интересом рассматривая младенца — так смотрит птица, прежде чем склевать особенно забавного жучка или червячка. Усилием воли подавив страх, вундеркинд смело уставился прямо в глаза новоприбывшей.
— Я тебя знаю. Ты… Адор-р-рабль! — скрипуче объявила герцогова ворона.
Наспех сочиненная младенцем легенда рассыпалась в пух и прах. Он совсем упустил из виду тот факт, что большинство чертах обладают фотографической памятью: этим созданиям ничего не стоило опознать человека, виденного мельком несколько лет назад. Именно за счет этого качества подчиненные Фигассэ и вычистили в свое время преступные кланы Аристопала «под ноль». Очевидно, птичка помнила его по тем временам, когда они с Альбэром вошли в альянс, или еще более ранним — когда парочка путешественников по реальностям оказалась то ли в гостях, то ли в плену у могущественного орнита Империи… «Что ж, может, оно и к лучшему… Придется рискнуть!»