Земля негодяев
Шрифт:
Сан Саныч ожидал услышать название улицы и номер дома, но Господин Высокое Небо поступил еще проще. Перед внутренним взором Гаргулова вспыхнул маршрут — он словно пронесся в течение одного, невероятно долгого мгновения от ворот замка к дверям маленькой квартиры…
— Больше не беспокой меня! — царственно изрек эгоист, а в следующий миг связь прервалась — словно ее никогда и не было…
— Саныч, ну ты чего там застрял?! — возмущенно спросил Костя с верхнего пролета лестницы. Время теряем!
— Не теряем, Кость, — успокоил напарника
Повстанцы раскочегаривали свои грузовички. К счастью, покуситься на машину Господина Высокое Небо не рискнул никто — так же, как и подобрать брошенные стволы. Пиетет перед великим эгоистом был столь велик, что, прикажи Хорхе вооружиться снова — его бы скорей всего ослушались. Впрочем, испанец и в мыслях не имел подобного. Ему, как и остальным, больше всего хотелось по-тихому исчезнуть из Термитника. Лишь гордость и преданность Адораблю удерживали камрада Сентеро от того, чтобы сложить с себя командирские полномочия. Никем не остановленные, Сан Саныч и Костя забрались в помпезный черный паромобиль. На пути к замку Гаргулов приглядывался к действиям великого эгоиста, и сейчас, повозившись немного, заставил машину тронуться с места. Освоившись с управлением, капитан увеличил скорость и подмигнул напарнику.
— В госпиталь заезжать не будем, адрес я и так знаю…
— Откуда?! — удивился Костик. — Только не вешай мне лапшу про знакомого резидента ФСБ!
— У меня свои источники… — ухмыльнулся Сан Саныч.
— Темнишь! — укоризненно покачал головой лейтенант.
— Важен результат…
До нужного дома доехали быстро. Милиционеры тихонько поднялись по скрипучей лестнице, и Гаргулов постучал в дверь. Никто не отозвался, лишь полоска света под дверью сделалась тусклой — словно там, внутри, прикрутили фитиль лампы. Костя показал Сан Санычу на лестницу и пошевелил пальцами, изобразив спускающегося человечка. Поняв мысль напарника, капитан вздохнул, развернулся и, нарочито громко топая, принялся спускаться вниз. Выждав немного, Костя слегка отступил — и с разбегу врезался в хлипкую преграду плечом. Петли не выдержали. Дверь влетела в квартиру, лейтенант, не удержавшись на ногах, — тоже. Пшелвдупский, как ошпаренный, отпрыгнул в угол, выхватил из-за пазухи револьвер и навел его на незваного гостя.
— Не двигаться!!!
— Дуру-то убери, — посоветовал Гаргулов, в свою очередь беря фельдшера на мушку.
Пшелвдупский облизал пересохшие губы. Ствол его «кельта» ходил ходуном, в глазах плескался ужас. Возможно, все обошлось бы без стрельбы — но карты неожиданно спутал Костя. Лейтенант шагнул к кровати и легонько потряс Адриадакис. Голова девушки безвольно мотнулась, остановившийся взгляд уперся в потолок.
— Ты чего с ней сотворил, гад?! — рявкнул Костя, разъяренным медведем нависая над тщедушным фельдшером и тем самым перекрывая Гаргулову сектор стрельбы.
— Стоять!!! — голос Пшелвдупского сорвался на визг, и почти сразу хлопнули два выстрела.
Сан Саныч рванулся вперед. Время послушно замедлилось. Он ужом проскользнул мимо заваливающегося набок Кости, поймал неторопливо разворачивающийся в его сторону ствол и что было силы рванул вверх… Третий выстрел показался
Костик сидел на полу и, морщась, зажимал бок. На ткани расплывалось темное пятно.
— Сильно задело? — прохрипел капитан.
— Да не, ерунда… Похоже, по ребру скользнуло. Шкуру только попортил, сволочь…
— А вторая?
— Он только один раз попал, — криво усмехнулся лейтенант. — Как с такого расстояния можно промазать — ума не приложу… Что там с Адриадакис?
Сан Саныч подошел к топчану.
— Похоже, под наркотой твоя разлюбезная… Эй, как тебя там… Бздышек! Признавайся, чем ее опоил!
— Меня зовут не Бздышек! А Збышек! — с ненавистью проскрипел Пшелвдупский.
— Мне-то один хрен… — пожал плечами Гаргулов. — Так что ты ей дал?
— Не твое дело!
Капитан подобрал с пола револьвер фельдшера и, откинув ствол, аккуратно повыдергивал высунувшиеся из гнезд патроны.
— Не мое, значит… Кость, ты как — идти можешь?
— Вполне…
— Вот и хорошо. Возвращайся в машину и жди меня там.
— А ты? — непонимающе нахмурился лейтенант.
— А я следом. — Гаргулов задумчиво покрутил «кельт» на пальце. — Надо только один вопрос решить.
— Я все равно тебе ничего не скажу, понял, psа krev?! — проскрежетал Збышек.
— Да неужели? А мушку ты зря не спилил, ох, зря…
Не успел Костя дойти до паромобиля, как ночь разорвал долгий, протяжный вопль. Спустя короткое время появился Сан Саныч: капитан тащил бесчувственную Адриадакис, перекинув ее через плечо.
— Ну вот, сейчас… В госпиталь поедем! — пропыхтел Гаргулов, устраивая девушку на заднем сиденье. — Короче, с ней ничего страшного… К завтрему отлежится, голова только болеть будет… Я тут у Пшелвдупского аптечку экспроприировал, на вот, перевяжись.
— А сам он где?
— Да там и валяется, я его только связал получше… Кого-нибудь из Адораблевых встретим по пути — пускай забирают…
— Саныч, а чего ты с ним сотворил, а? — осторожно поинтересовался лейтенант. — Неужели и впрямь, э-э… Засунул?
— А как же, — невозмутимо отозвался Гаргулов. — Еще и провернул.
— Провернул?!
— Ага.
Костя принялся смеяться, держась за раненый бок.
— Ох, е-о-о… Саныч, но це ж не метод для гуманной российской милиции!
— Ага! — с готовностью согласился Сан Саныч. — Для гуманной — совершенно не метод.
— Проктолога! — донесся сверху исполненный муки стон. — Прокто-о-олога!
Капитан взялся за рычаги. Машина запыхтела, выплюнула струю пара и тронулся с места. Прохладный ночной ветерок проникал сквозь выбитое ветровое стекло.
— Ты же в курсе: Господин Высокое Небо не одобряет огнестрел. С теми, кто стволы таскает, здесь всякое нехорошее случается, — с той же невозмутимостью продолжал Гаргулов. — Вот тебе, пожалуйста, — печальный пример…