Земля Обетованная
Шрифт:
— Ну, как знаешь.
И незадолго перед сумерками мы выдвинулись. Шунк думал использовать конину, но, как понятно, не вышло, так что потопали мы в восходные ворота Рико пешком. Кстати, в отличие от Зиманды, ночью ворота не закрывались, хотя стены, в отличие от городов этерий, были. Но не слишком внушительные, а в ночи глухой просто дежурили усиленные команды привратных мздоимцев.
Шунк, временами ворча насчёт пешего хода — не на меня, а скорее себе под нос, вёл меня к прибрежной роще в тройке километров от Рико. И там, за чахлыми пальмами и раскидистыми кустами, виднелось что-то вроде охотничьего домика, но для охоты на рыбу. Рогульки с верёвками
— Епископ, решит проблему, — протявкал Шунк, имея меня в виду.
— Славно, — рыкнул ликан. — Иди, — махнул он рукой в сторону избушки. — Под полом лаз…
— Не важно, — отмахнулся я. — Я внутрь не пойду.
— А как…
— Быстро, хорошо и правильно. Ко мне — не приближаться. Плохо будет, — честно предупредил я, топая на песчаный берег.
Не доходя до воды, присмотрел место, обложил защитными духами позлостнее. Подумал и призвал Диньку: если что, позовёт меня по нашей связи, которая хоть через пень-колоду, но из нави в явь (в отличие от логова Потапа) работала.
Расположился на песочке и провалился в навь.
Берег был берегом, море — морем. Духи с призрачными визгами и бесплотными писками разбегались от моей почтенной персоны, но, во-первых, они были, и были заметны. А, во вторых, их в округе было явно меньше, чем в том же Рико — что может быть объяснимо отсутствием людей, но скорее всего — следствие присутствия навки. Которую я пока толком не чувствовал — до низенького, бочкообразного дерева, которым стала хижина, было далековато.
«Тут обжора. Внизу», — уточнил Потап. — «Какой — не знаю, но не очень интересно. Справишься, а я посмотрю».
— Вот спасибо.
«А ещё ты не охотишься», — ехидно выдала мохнатая задница.
— В этой жопемира?! Когда хрен знает, когда вернёмся в Зиманду?! — немного возмутился я.
«Охотиться и становиться сильнее никогда не помешает. А то сдохнешь, а не вернёшься. Иди уже, шебуршень!»
Я сплюнул, обернулся привычной металлической шипастой звездой и полетел. Приблизился к дереву, в котором оказалось здоровенное дупло. И сам начал чувствовать из этого дупла эманации безумия и голода, свойственные навкам. Неприятные, но по силе навка была не самая злостная из встречавшихся мне.
Протиснулся в дупло, пролетел оплетённым корнями ходом и оказался в этакой земляной пещере, утыканной приземистыми и огромными грибами — так навь сынтерпретировала склад контрабандистов, как я понимаю. Вот только навки в этом складе ни черта не было. А полетав по пещере, я заметил плещущуюся в уголке лужу. Точнее — водяной ход, от которого разило навкой.
— И почему вода не заливает склад? — задумался я.
«Не знаю, шебуршень! Может, придумка какая-нибудь людишек», — отэмоционировал топтыгин.
— Шлюз или что-то типа того, — согласился я.
Запустил пару духов в воду с закономерным отсутствием результата. Мысленно вздохнул, и как и был, металлической парящей звездой, плюхнулся в лужу.
15. Собачий бизнес
Лужа моего плюхновения, естественно, лужей не являлась. Был это подводный ход, который псины сутулые использовали, очевидно, для перемещения контрабанды. Скорее всего есть в этой стае товарищей какой-то териантроп-водоплавающий, а то и не один. А вот сам ход ни черта не радовал: узкий, кривой, с какими-то погаными корнями, с какими-то не менее погаными водорослями. Мне, конечно, в текущем агрегатном состоянии пофиг. Более того, если даже что-то будет мешаться многолучевой звезде из металла — могу и газом стать, да и вообще «призрачной субстанцией», игнорируя и без того весьма условные в нави «законы физики». Но само ощущение было неприятным, да и навка самым хамским образом вела себя не как положено алчному отжравшемуся духу.
То есть, обычно навка либо «совсем уехала крышей» и бросается на всё душевное — почему засилья пакости подобного рода и не случается. Как и одержащая тела «навь» (хотя последняя в нави вообще недееспособна толком) навка перестраивает своё духовное жрало, что влечёт за собой изменение общей энергетики и снижение боевого потенциала и прочей фигни. Соотвествено, навка влёгкую огребёт и даже будет сожрана ощутимо более слабым «правильным» духом, отрастившим себе когтищщи и клычищщи в бесконечном цикле взаимопожирания духов в мире мертвых. Второй вариант поведения навки — драпануть от сильного духа. Не такой распространенный как первый вариант, но вполне возможный: именно «безумные жадины» по квалификации Потапа, до навки не дорастают, становясь навью. А навка это, помимо того что данный тип пакости сориентирован именно на пожирании душ людей, ещё и куча кропотливой и непростой работы по «саморазвитию», духовному притом. Несколько в ином смысле, чем это обычно понимается, но тем не менее так.
Так вот, текущая навка не драпала, не атаковала, и даже не пыталась «притворится мёртвой» — не самое действенное, точнее самое недейственное поведение в мире мёртвых (всё равно сожрут, разве что мысленно поспасибкают, что не дёргался), но встречающееся. А тут — мотыляет, понимаешь, круги нарезает. То ко мне дёрнется, то от меня.
«Совсем ку-ку» — экспертно поставил диагноз Потап. — «Хотя так перекорёженый жадина только совсем ку-ку и бывает».
— А что там? — заинтересовался я, целенаправлено шуруя по извивам подводного лаза.
«Я ТАКОЕ не представлю» — хрюкнул топтыгин. — «Редкостная пакость, сам увидишь».
— Хуже той вонючки в клоаке? — аж притормозил я, с некоторым опасением.
«Нет» — с ощутимым облегчением выдал топтыгин. — «Тут другое, просто расколбасило это навку так непотребно, что не каждая навь такой бывает. И функциональна!» — последнее Потап отмыслил с очевидным удивлением, естественно не термином, а мыслеобразом (который прекрасно подходил к термину). — «Потому и дёргается, что расколбашенная», — задумчиво дополнил я.
А я реально заинтересовался — что там за пакость, что Потап даже после дерьмонави из крыс, тараканов и прочей дряни «даже не представляет»? Так-то у мохнатого воображение огого какое, особенно когда меня надо во всяких непотребных видах представлять.
Ну и шуршал по этому дурацкому ходу. Особо не напрягался: моё основное «оружие» в нави именно воображение, а вообразить летальную вещь что на воздухе, что в воде (что в вакууме, кстати говоря), да даже в твёрдой среде — возможно.
И, наконец, выбрался из пещеры. Навь под водой вполне соответствовала всему, что я видел из подводного — от передач, до нескольких попыток дайвинга. Лучше бы не пробовал, единственное что радует, что эти гребучую трубку надо в пасть вставлять, а не в ноздри или куда похуже… И дышать через неё душно, а главное — хрен выскажешь окружающему объективную критику этого окружающего.