Земля Обетованная
Шрифт:
— Клевета, Церек. Я не трудился в твоём поганом городишке, — фыркнул я с огоньком.
— Не оскорбляй наши уши ложью, епископ! Ты оказал услугу семейству Шунк, о чём городу прекрасно известно!
— Какой осведомлённый город, — иронично покачал я головой. — Услуга была оказана ВНЕ пределов городской стены Рико. Товара я не производил, так что иди в навь, со своими прихлебателями и лживыми наветами, Церек. Просто оставь меня в покое, и я не буду гневаться.
— Плату ты получило в стенах Рико и договорился о услуге тут! Этого довольно!
— Нет. В ваших законах этого нет.
— Это решать суду!
— Угу, — кивнул я, отслеживая за инвалидно суетящимися водоплавающими, как вдруг раздался выстрел, выбивший щепки из мостков.
— Остановитесь! И Рико готов пойти тебе на встречу, епископ. Предоставив кредит…
Ну красавцы, блин! Они меня хотят повязать контрактом, ну и использовать как силовика. Меня и команду, судя по всему, так выходит.
— Ещё один выстрел, Церек, и я начну убивать, по законам богов, — небрежно бросил я. — Продолжайте, Лиам.
— Слушаю, Михайло Потапыч!
— Значит заставим, — сообщил Церек, начав оборот вместе со своими прихлебалами.
В общем-то, закономерно, я потому и не особо дипломатничал: подобная «представительная делегация» — это не просто демонстрация силы, но и попытка этой силой подчинить. Так что первое, что я сделал… это просто рванул вперёд, даже не используя магию и оружие. Паучидзе-Церек был на ящере, да. А вот стражники и помощники — на конях, что сделали очень зря. Что через секунду, сброшенные убегающей вдаль кониной, наглядно продемонстрировали. Трое навернулись очень удачно, несмотря на начавшийся оборот: стукнулись организмами о мостовую и признаков желания вступить в бой не подавали. Остальные — спрыгнули с конины, но были явно ошарашены, а времени прийти в себя я им не дал: кого бичом, кого подзатыльником привёл к удобоваримому знаменателю.
При этом сам Церек, несмотря на то, что обернулся (пакость редкостная, челопук нервно курит в сторонке!) с ящерицы не слезал, в бой не вступал и просто замер. Следил за мной, но даже отвратительной башкой не вращал: восемь буркал давали ему обзор на триста шестьдесят градусов. То есть напрягал самим фактом наличия, но не дёргался. И была, пусть и слабенькая, но надежда, что просто свалит. Или останется на месте, в общем — не захочет становиться пауком, обиженным адвокатом.
Но надежда была тщетной: только-только я обезвредил хулиганствующих элементов, как Церек раззявил хавало (и жвала, и рот, и ещё какую-то пакость, разглядывать которую у меня не было никакого желания) и харкнул в меня тугой струёй… Паутины, конечно. Точнее, не струёй, а этаким овальным куском, который заляпал моё почтенство и приклеил к мостовой.
— Вот и всё, епископ, — лениво прощёлкал жвалами недалёкий челопук, смотря как я пробую на прочность и разрыв белёсую пакость. — Освободишься ты лишь по моей воле. И силён, — покивал он. — Это хорошо. Подпишешь бессрочный контракт перед богами…
— Церек, а Церек, — решил я не выслушивать самодовольный трындёж.
Расклад и так понятен, рейдерский захват. Только не судна, а моего почтенства. Ну а если совсем точно — глупая и бездарно проваленная попытка рейдерского захвата.
— Чего тебе, епископ?! — возмутился челопук. — Отучись перебивать! И в контракт…
— А тебя мама-паучиха не учила, что паучкам не стоит баловаться с огнём? — лупая глазами, окутался
Делая шаг вперёд из составленного пеплом паутины корявого круга.
— Оружия у тебя нет, почему я тебя не стал атаковать. А то твоих придурков некому будет остановить, убивай ещё их потом всех, чтоб не мешались. Короче, Церек: вали нахрен, не мешайся и благодари богов, что Я не требую у лживого тебя и твоего поганого городишки компенсацию.
А Церек отскочил и замер, стоит и пырится во все стороны своими паучьими гляделками. И вроде бы и вырубить стоит, вот только я ему не врал: например, тот же монитор (причём, только один, да и вообще что-то водоплавающие суетятся и отплывают — небось почуяли что-то) Рико запаркован неподалёку. И, положим, от пары выстрелов я буксир…
«Не ты, а я. И мне ле-е-ень!» — пришло от Потапа.
Хрен с ним, от пары выстрелов Потап буксир убережёт, просто отпиннув снаряды. Вполне потянет, недаром он знатный и заслуженный пинатель всея Зиманды и окрестностей. Но это пара. А мне придётся этот монитор топить, чего я не горю желанием делать. Можно, в теории, захватить, а на практике — у нас команды не хватит, да и не в курсе ни я, ни мои водоплавающие, как этим утюгом рулить. И он, зараза, ме-е-едленный, впридачу ко всему. В общем: зашуганый потерпевший челопук меня устраивал больше, чем вырубленный или дохлый. И внешне Церек эту зашуганность проявлял. Замер, не рыпался, жвалами не водил. И не магичил, хотя «в магию» я местных не особо опасался. Алхимия и техника у них сильны, а вот с боевой магией и прямым противостоянием не очень.
Но тут от Церека шибануло божественной силой, самого его выгнуло, но… Скажем так, я ощущал, что происходит явно не то, что должно. То есть и я, и напрягшийся Потап ощущали, что произошёл призыв божества. Но энергия манифестации, при этом, не делала паучидзе аватаром, как должна была по логике вещей. Она явно «в обход» призыва формировала «в сторонке» божественную манифестацию. И никого иного, как Шута.
— Ты звал, и я явился! — важно озвучила подпрыгивающая на воздухе лолька. — Привет, Потапыч! — радостно оскалилась она, помахав мне лапой.
— Привет, Шут, — оскалился я в ответ, совершив аналогичный жест. — И не хочещь ли…
— Не хочу, видом, — показал язык Шут. — У тебя тут конфликт интересов с моим жрецом, — тыкнул он пальцем в скособоченного и щёлкающего жвалами Церека.
— И что? — уточнил я, чувствую нарастающий поток энергии от Потапа.
— И ничё, — кривлялось божество. — Мне — всё равно, сами разбирайтесь, а я посмотрю.
— О стоящий на грани и за ней… — заголосил Церек.
— Отстань. Сказал — сами разбирайтесь, — сложила лолька ручонки. — Э-э-э… видом, это вообще-то мой жрец!
Дело в том, что после божественной манифистации я миндальничать не стал. И убедившись, что вмешиваться он не будет, разогнался и выписал Цереку смачного пенделя, с огоньком. От Потапа пришла эмоция одобрения, а вращающийся и заполошно машущий лапками паучидзе, с шлейфом пламени, по параболе скрылся за домами.
— Ну ты же божество на грани, — развёл лапами я. — А теперь уникальная ситуация: у тебя есть пограничный жрец. Когда я пинал и после — он был жив. В полёте — тоже. А вот что будет после падения — непонятно. Так что очень в твоём аспекте, Шут.