Земля родная
Шрифт:
В облпрофсовете мне сразу сказали:
— Тебе нужно немедленно поехать в Москву. Там получишь командировку и самолетом направишься в Китай.
И вот, собрав все необходимое в дорогу, я 8 апреля сидел уже в вагоне поезда «Челябинск — Москва». Теперь свободного времени было достаточно и можно было уже обстоятельно подумать о предстоящей поездке в Китай.
Мне хорошо известно из газет, что машины у китайцев, главным образом, наши, сделанные на советских заводах. Если так, то особых трудностей в работе не предвидится.
Но ведь Китай покупает машины и в других странах. Что, если встретятся тракторы таких марок, которые мне еще не приходилось видеть? Как быть в таких случаях? Этот вопрос занимал меня некоторое время, а потом стал казаться не таким уж серьезным и трудным. Если человек знаком с тракторами, допустим, десяти различных марок, то вряд ли для него трактор одиннадцатой марки будет «ларцом с секретом». К тому же китайские механизаторы не осудят своего гостя, если он скажет им откровенно:
— С этой машиной я встречаюсь впервые в жизни. Давайте вместе ее осваивать.
Мне захотелось конкретно представить людей и условия, в которых придется работать. Я стал вспоминать все, что читал о Китае в газетах и книгах. Читал о нем в разное время не так уж мало, но…
Еще вчера я мог считать, что знаю Китай, а теперь вдруг увидел, что мои представления о нем самые что ни на есть поверхностные и скудные. Немножко знаю географию Китая — приблизительные очертания страны, названия крупнейших городов и рек, довольно смутно представляю климатические условия и растительность. Немножко знаю историю этой страны, но лишь в пределах последних десятилетий, знаменитых напряженной борьбой и победой революции. Там теперь тоже строят социализм — в деревне есть уже кооперативные хозяйства и госхозы, в которых все больше появляется сельскохозяйственных машин.
Что же еще я знаю о Китае? Там в глубокой древности изобрели порох, научились делать чудесный фарфор, придумали рецепт необычайно ярких и удивительно устойчивых красок, а также отгородились от всего мира знаменитой Китайской стеной. Кроме того, вспоминаю, что мужчины носили косы, а женщины будто бы мучили себя тесной обувью, чтоб иметь миниатюрные ножки.
Этим, пожалуй, и ограничивались мои представления о Китае, о великой стране, которая имеет 600 миллионов населения и могучую культуру, насчитывающую добрых пять тысячелетий своего существования.
Я стал думать о том, как использовать оставшееся до отлета время, чтобы хоть немножко пополнить свои знания об этой великой стране. Если брал в руки газету или журнал, то искал, нет ли в них чего-нибудь о нашем восточном соседе и друге.
В Москве, в Центральном Совете профсоюзов, дали мне возможность познакомиться с литературой о Китае и послушать лекции о нем. Кроме того, я в столице запасся книгами по сельскохозяйственной технике и набрал всяких сувениров, чтоб можно было подарить на память китайским друзьям.
И вот утром 15 апреля самолет «Ил-12», в котором я занял одно из 25 пассажирских кресел, поднялся с Внуковского аэродрома и взял курс на восток.
Все места в нашем самолете были заняты. В числе пассажиров было два чеха и человек шесть немцев. Оказалось, что это врачи, направляющиеся на Тибет. Один из них знал русский язык и взял на себя роль переводчика.
Мы вели дружеские беседы, обменивались впечатлениями. Иностранцы восторгались бескрайными просторами нашей страны. Земля и леса еще были голыми, лишенными ярких красок. Одни озера и реки сверкали во всем своем весеннем величии.
В Иркутске, который был — после Казани, Свердловска, Омска, Новосибирска и Красноярска — шестым приземлением на нашем пути, мы получили иностранные паспорта, переночевали и рано утром уже на китайском самолете полетели дальше.
Не только иностранцев, которые впервые увидели Сибирь, но и русских, давно знакомых с ней, поражает своими размерами, очертаниями и тонами красок увиденный с воздуха Байкал.
Если над нашей территорией самолет все время шел на высоте две, две с половиной тысячи метров, то над Монголией и Китаем он поднялся значительно выше — до пяти тысяч метров. Вот где уже чувствуется, что воздух стал разряженнее.
Еще две посадки — в Улан-Баторе и в маленьком городе с большим названием — Далай-Саин-Шанда, расположенном в пустыне Гоби или Шамо, — и мы завершаем последний отрезок длинного пути. Впрочем, по мере развития техники, этот путь становится все короче. И наши подрастающие сыновья, вероятно, будут совершать полеты из Москвы в Пекин, как говорят у нас на Урале, обыденкой, т. е. за один день туда и обратно.
Горы и горы, и еще раз горы — это и есть Северный Китай. Представляется, что в будущем вертолет должен тут потеснить все другие средства передвижения.
Но, пролетая над этими горами, думаешь не только о их будущем, но и о далеком прошлом. Именно по этим горам вьется еще до нашей эры построенная Великая Китайская стена, величайшее сооружение в мире. Ее видно с самолета.
В полдень 17 апреля наш самолет приземлился на Пекинском аэродроме Син Зин-сяо. Он немножко напоминает аэродром в Свердловске.
На Китайской земле меня любезно встретили представители Всекитайской Федерации профсоюзов, сотрудники Министерства сельского хозяйства, а также группа директоров машинно-тракторных станций, которые, как сразу же выяснилось, являются участниками открывающегося в этот день Всекитайского совещания передовиков сельского хозяйства.
— Как вы доехали? Как ваше здоровье? — спрашивали меня встречающие товарищи через молодую переводчицу Ху Эн.
Через несколько минут мы на автомашине поехали в город, в гостиницу с «четырехэтажным» названием: Синь-Чао-Фан-Тинь. Это очень уютная гостиница, безукоризненно чистая. Мебель обита мягким бордовым материалом. В число предметов, которые администрация считает необходимым постоянно иметь в номерах, входят фрукты и лимонад.
В гостинице меня познакомили с переводчиком Ван Гуаном, который затем был моим неизменным спутником в поездке по Китаю. По специальности он — инженер и работает преподавателем в одном из институтов Пекина.