Земля Сэкеттов
Шрифт:
— Но он собирался убить меня.
— И убил бы. Это можно было прочесть в его глазах, когда он поднимался из грязной лужи. Он не хотел оказаться посмешищем. Не зная тебя, я подумал, что тебе конец.
Из переметной сумы Джублейн достал большой кусок хлеба и, разломив его надвое, протянул половину мне. Это был кусок черствого хлеба, очень, очень приятный на вкус.
— К сожалению, у меня нет вина. — Он, извиняясь, посмотрел на меня. — Я питался вот этим последние несколько недель. Упрямцам выпадают
— Успокойся. Еда у нас будет.
— Они станут тебя искать. Ты отдаешь себе в этом отчет?
— А ты имеешь хоть какое-нибудь представление о болотном крае? Они никогда меня там не найдут, даже через сто лет. Это ведь мили и мили глубоких топей, зарослей ивняка, ольхи и бесконечных каналов. По этим местам можно ходить сотни лет, а потом вдруг в один прекрасный день провалишься сквозь мох в небольшую на вид ямку, способную вместить целое здание церкви. Сейчас мы направляемся в те края. — Я поразмышлял немного. — Не думаю, что кто-либо в Стамфорде знает меня. Я был там по делу.
— А тот человек, с которым у тебя была деловая встреча? Он не станет болтать?
— Думаю, что нет. Он показался мне очень добропорядочным человеком и именно таким, который умеет держать язык за зубами. А кроме того, у него есть основания, весьма веские основания, помалкивать.
Он вопросительно взглянул на меня, но я не стал распространяться на эту тему. Не станешь же объяснять незнакомому человеку, вооруженному к тому же шпагой и кинжалом, что у тебя есть золото.
— Думаю, что человек твоих габаритов и с твоим умением обращаться с оружием…
— Никто даже не догадывается, каким мастерством я обладаю. Этому искусству меня обучал отец, когда поблизости никого не было. Меня знают немногие. Некоторые знают, что у меня есть земельное владение, но большинству известно, что я работаю в карьерах.
— Твой отец был солдатом?
— Да.
— Ты так прекрасно сделал отбив, — весело сказал Джублейн. — Я сразу же понял, что ты шпажный боец.
Я продолжал настаивать, что я земледелец и на уме у меня нет других мыслей, кроме одной: как бы купить еще земли да корову.
— Корову? — презрительно фыркнул Джублейн. — Да с твоими данными я бы предпочел иметь клинок. Он принесет тебе больше пользы, чем все твои болота.
— Шпага у меня есть, да вся польза от нее состоит лишь в том, что она красуется на стене. А если говорить серьезно, то у меня есть три клинка, а также алебарда, пара пистолетов и охотничье ружье.
— Добропорядочный из тебя землевладелец получается, ничего не скажешь, если оружия у тебя как у пирата!
— Все это боевые трофеи моего отца. А одну шпагу подарил ему лично великий граф.
— Мне нравится эта красивая выдумка!
— Сам граф, — повторил я с гордостью, — он бы непременно погиб, если бы мой отец не защитил его на поле брани и не убил девятерых врагов при этом, которые пытались убить графа, когда тот упал с лошади и беспомощно лежал на земле. Лично граф подарил отцу шпагу и кошелек с золотом — на него он приобрел наше владение, — а также много всего наобещал; чего — я теперь уже и не помню.
— От этого ничего не меняется. Такие люди легко дают обещания, о которых с еще большей легкостью забывают.
— А шпага у меня есть.
— Тогда тебе лучше носить ее с собой.
— Землевладелец со шпагой? Да все мои друзья и сельчане решат, что я рехнулся.
— Лучше выглядеть рехнувшимся, чем оказаться мертвым. Ты приобрел такого врага, мой друг, который ничего не простит и не забудет. Мой совет — носи при себе шпагу, заряди пистолеты и спи чутким сном.
У нас была продолжительная беседа, после чего мы заснули. Перед рассветом мы снова двинулись в путь. Через некоторое время я повел его по известной мне дороге через болото, избрав такой маршрут, о котором могли знать только жители болот.
Я не боялся преследования. Шаг-другой вправо или влево, и человек с головой провалится в жидкую топь, заполненную отвратительными сплетениями бурых водорослей, плавучей массы ламинарии, растений и разлагающейся жижи густой заросли камыша. И все же существовали безопасные и надежные тропинки для тех, кто их знал, а болотная трава обладала способностью быстро распрямляться и надежно скрывать следы прошедшего по ней человека, не оставляя никаких шансов преследователям снова обнаружить следы.
Три дня мы провели в пути, прежде чем добрались до моего дома. А какое прекрасное это было место! Мой отец знал толк в подобных делах. Дом состоял из четырех комнат, довольно просторных по тогдашним меркам. Рядом с домом находились конюшня и хлев для скота. Дом был выстроен из местного известняка, добытого из карьера неподалеку, а крыша — выложена щитами из спрессованной соломы, плотно уложенными и тщательно пригнанными.
— Симпатичный дом! — прокомментировал Джублейн. — И так тщательно все продумано.
Когда я зажег свечи, он увидел развешанное на стенах оружие. В самом центре висела подаренная графом шпага с обоюдоострым клинком и закаленным наконечником. Справа — кривая турецкая сабля, украшенная красивой гравировкой и богатой инкрустацией, ее еще называют ятаганом. А слева — невероятно острый широкий меч.
— Да, ты правду говорил, — как бы между прочим заметил Джублейн. — Это и впрямь великолепное оружие.
— Мой отец отобрал этот ятаган у турка, в битве при Лепанто. Он также одерживал победы над французами в Сен-Кантенском сражении и в битве при Зутфене. Да еще было множество и множество других битв и сражений…